На следующей неделе день рождения моей матери. Будь нашим гостем вместе со своей маленькой дикаркой.
Принц Мурад, торжественно ступая, покинул зал, а за ним потянулся и весь султанский гарем.
Халид помог подняться с колен Эстер и Михриме. На мать он взглянул грозно, но та как бы забыла про ложь, только что ею произнесенную в присутствии многочисленных свидетелей.
– Я должна навестить Нур-Бану. Бедная женщина, кажется, пострадала по милости твоей супруги. Я проведу здесь ночь и вернусь домой утром.
Не менее грозно Халид посмотрел на жену.
– Мы чудом сохранили наши головы. В следующий раз нам так не повезет. Поняла?
– Я стану образцовой женой, – пообещала Эстер. И она превратилась в образцовую жену. Ровно на одну неделю.
Наступил день рождения Нур-Бану. Одолеваемый дурными предчувствиями и против своего желания, Халид согласился присутствовать на семейном торжестве во дворце Топкапи.
– Изображай беременную, – шипела Михрима на ухо невестке, когда ага-кизлар вел их по коридорам к гостиной бас-кадин.
Изображать беременную? Легко сказать! Опыт Эстер в этой области был ничтожен. Вернее, его вообще не было. Эстер прикрыла глаза и препоручила себя божьему провидению. Так они добрались до гостиной Нур-Бану.
– Привет! – радостно встретила ее Шаша. Эстер смутилась, заметив подсохшую, но еще явственную ссадину, а также пожелтевший синяк под глазом у девушки.
– Мне очень жаль, что по моей вине тебе досталось, – извинилась Эстер.
Шаша в ответ лишь добродушно улыбнулась.
– Мы затеяли игры в холле. Не хочешь присоединиться?
Эстер взглядом попросила у мужа разрешения. Халид кивнул.
– Я собираюсь повидать Мурада, а за тобой пришлю кого-нибудь попозже.
Пока они шли в султанский зал, Шаша исповедалась:
– Мои синяки ничто по сравнению с миной, которую скорчил Мурад, когда я отказалась выходить замуж за сына литовского князя и потребовала, чтоб он нашел жениха среди благородных английских рыцарей.
– С моей стороны было ужасной ошибкой, что я замутила тебе голову глупыми идеями, – сказала Эстер. – Я получила хороший урок и впредь постараюсь держать язык за зубами.
– Мы сами должны были понять, что Стамбул – не Англия, – сказала Шаша. – К тому же вся вина ложится на Линдар. Это она донесла, о чем ты нам говорила. Пусть аллах пошлет ей ужасную смерть.
– Не желай того, чего на самом деле не хочешь, – предупредила подругу Эстер. – А то вдруг твое пожелание сбудется.
– Кончина Линдар будет для нас всех праздником, – заявила Шаша и сменила тему: – А как ты себя чувствуешь?
– Виноватой, – призналась Эстер. – За вашу доброту я отплатила злом.
– Я не об этом спрашиваю. Каково носить в себе семя чудовища?
– Как обычно. – Эстер пыталась уклониться от разговора. Она невольно залилась краской от смущения.
– Тебе дурно?
– Сейчас нет.
Несколько уже знакомых ей одалисок окружили Эстер. На некоторых из них были заметны следы недавних побоев.
– Ты обещала научить нас английским играм, – напомнили ей.
Эстер колебалась. Ей совсем не улыбалось вновь тереться лбом о ковер перед султаном и вымаливать прощение. Если такое случится, Халид непременно убьет ее сам, собственной рукой.
– Я не думаю, что…
– Ну, пожалуйста!
– Ты же обещала! – самой настойчивой была Шаша.
– Как насчет игры в прятки? – предложила Эстер, решив, что в этой игре нет ничего опасного.
– Это звучит заманчиво, – сказала Шаша. Остальные женщины согласно кивнули.
– Одна из нас «водит», – начала объяснять правила игры Эстер. – Она закрывает глаза и считает до ста, пока все остальные разбегаются и прячутся. «Водящая» старается их отыскать, прежде чем они добегут до предмета, названного «коном», и хлопнут по «кону» ладошкой.
– Раз я принцесса по рождению, то буду «водящей», – заявила Шаша.
– «Водить» совсем не почетно, а даже наоборот, – сказала ей Эстер.
– Пускай. Я все равно хочу быть водящей, – стояла на своем Шаша.
– Хорошо. А что мы используем как кон?
– Папенькин трон, – сказала Шаша, и глаза ее озорно сверкнули.
Девушка встала перед отцовским троном и прикрыла руками глаза. Не будучи в силах не сжульничать, она чуть раздвинула пальчики, чтобы видеть, куда побежали прятаться участницы игры.
– Подглядывать запрещено, – объявила Эстер.
– Ладно. – Шаша плотно прикрыла глаза и начала считать.
Все девушки, включая Эстер, выпорхнули из зала. Не имея представления, куда ей бежать, Эстер заглянула в одну из комнаток гарема. Там было несколько альковов, заполненных пышными подушками. Она соорудила гору из десятка подушек, присела за ними и затаилась.
В тишине, царившей в этой незнакомой, безлюдной комнате, было что-то гнетущее. Прошло довольно много времени, но никто не появлялся. В ушах у нее почему-то звенело, и она ощущала возбужденный ток крови в жилах.
Эстер никогда не попадала в ситуацию, когда бы до нее не доносились никакие посторонние звуки. Пока минуты за минутами уходили куда-то в вечность, в ней все росло пугающее ощущение, что она осталась одна в целом мире. И таким властным было это чувство, что Эстер была почти готова вернуться в султанский зал и позволить себя поймать.
Но две вещи помешали ей это сделать. Откуда-то совсем издалека она услышала возгласы и торжествующий смех и узнала голос Шаши, обрадованной тем, что ей удалось кого-то обнаружить. Эстер немного успокоилась.
Затем ей послышались легкие шаги в самой комнате. Возможно, кто-то из участниц игры выискивает для себя новое место, решив перепрятаться, или это Шаша ищет очередную жертву.
Эстер осторожно выглянула из-за горы подушек. Шаги принадлежали Линдар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114