Вечерний воздух был прохладен. Эстер пробрала дрожь, и тут же Халид прижал ее к себе и согрел теплом своего тела. Она глубоко вдохнула благоуханный воздух.
– Как запахи разных цветов соединяются, становятся единым ароматом! Какое это волшебство! – Она не удержалась от восторженного восклицания.
– А мы, соединившись, становимся единым существом. И это тоже волшебство!
От таких слов Эстер залилась румянцем.
– Когда мы вернемся в Девичью Башню, я покажу тебе мой сад, все его уголки. Он более красив, чем этот, потому что я там садовник.
– Ты не отличаешься скромностью, – поддразнила Эстер мужа.
Халид пожал плечами. Он обратил ее внимание на пурпурный с золотом звездообразный цветок.
– Эта астра отгоняет злых духов. По крайней мере так утверждали древние греки.
– А это что? – Эстер указала на фиолетовый цветок, под тяжестью которого изогнулся стебель.
– Зеркало Венеры. Согласно легенде Венера обладала магическим зеркалом. Кто бы ни посмотрелся в него, превращался в красавца. Однажды рассеянная богиня потеряла зеркало. Бедный пастушок нашел его и не пожелал с ним расстаться. Когда Купидон пытался отнять зеркало у мальчишки, оно разбилось на множество крохотных осколков. И там, где на землю попадал кусочек волшебного зеркала, вырастал этот цветок.
– Как красиво, – сказала Эстер, любуясь и цветком, и мужчиной, рассказавшим ей эту легенду. Халид шагнул к соседнему цветку.
– А вот стрела Купидона. Из этих темноглазых цветов готовят возбуждающий любовную страсть настой.
Эстер улыбнулась. Они сделали круг по саду и задержались на террасе, куда выходила дверь спальни. Не хотелось покидать ласковые объятия южной ночи.
– А по какой причине твоя мать ведет себя так злобно? – вдруг спросила Эстер.
– Что заставило тебя задать этот вопрос? – удивился Халид. – Не думаю, что она тебя сильно напугала.
– Мне просто любопытно.
– Несмотря на роскошь, которая ее окружает, она несчастная женщина. Ей бы родиться мужчиной и быть султаном. Она хитрее и честолюбивее Селима и способна править великой империей. Однако ей предназначено жить взаперти и прятать лицо под чадрой.
– Та же участь уготована и мне?
– Ты, малышка, разнишься с ней как день и ночь. Жажда власти у тебя отсутствует. Михрима обладает душой воина, заключенной по прихоти природы в женскую плоть. И, как я понимаю, она лишена материнского инстинкта. Кроме того, смерть отняла у нее мужа, сына и дочь.
– Как умер твой отец?
– Казнен по приказу султана.
– Твой дядя казнил брата своей сестры?
– Нет. Это мой дед казнил своего зятя.
– О боже!
– Это тебя удивляет? Странно. Разве из-за политики не убивают и в твоей Англии?
– На протяжении моей жизни такого не случалось.
– Ты еще ребенок. Тебе лишь семнадцать. Но оставим дела давно минувших дней. Самое ужасное, что мои близкие погибли из-за Форжера.
– Ты собираешься его убить?
Халид сжал ее личико в ладонях, повернул к себе.
– А ты о нем печешься?
– Если Форжер виновен, пусть умрет! Он удовлетворился ее ответом. Неважно, так ли она думала на самом деле.
– Ты одобряешь месть?
– Я бы отомстила за смерть отца, если б смогла. Халиду не хотелось, чтобы ее мысли вновь вернулись к тому, как погиб ее отец.
– Почему ты была так враждебна к Михриме?
– Это она была враждебно настроена. С самого начала.
– Нет, Дикий Цветок, – возразил Халид. – Едва ты вошла в комнату, я ощутил в тебе злобу. Хотел бы я знать, что у тебя на сердце.
– А я не желаю ранить твои чувства.
Он поцеловал ее в лоб и заглянул ей в глаза. Халид мог вполне утонуть в зеленых глубинах озер, такими были ее глаза.
– Ты оберегаешь мои чувства? – спросил он тихо.
– Да, именно так я и сказала.
– Там, где замешана моя мать, мои чувства никак т. будут затронуты. Я обещаю.
– В ночь моего бегства я пробиралась по саду. Услышав голоса, я спряталась за кустом. Проходя мимо, твоя мать очень плохо отзывалась о тебе.
– Как?
– Неважно. Каждый ребенок имеет право на беззаветную любовь матери. Я не могу уважать женщину, которая говорит плохое о своем сыне.
Тронутый ее сочувствием, Халид наклонился, и их губы слились. Долгим был этот поцелуй.
Вошедший в спальню с подносом Омар обнаружил комнату пустой. Поставив поднос на стол, он приблизился к двери, чтобы позвать молодоженов к ужину. То, что он увидел, наполнило его сердце радостью. Принц и его жена застыли в объятиях друг друга, и действительно могло показаться, что некая волшебная сила превратила их в единое существо.
Омар заулыбался до ушей и бесшумно попятился. Поднос он решил оставить на столе. Удовлетворенный мужчина обычно потом ощущает голод. А то, что еда остынет к тому времени, не имело значения.
«Благодарю тебя, аллах!» – едва слышно прошептал Омар и покинул спальню.
14
Пылающее солнце стояло в зените, на небе ни облачка. Всем было жарко, но среда самый оживленный деловой день и для мусульман, и для христиан, и для иудеев, обитающих в Стамбуле. Неугомонные толпы с раннего утра заполнили кривые, мощенные булыжником улочки. Из общего гула выделялись истошные крики разносчиков, торгующих всякой снедью – жареной рыбой, шашлыками, лепешками и питьевой водой.
Халид и Малик с трудом пробирались на лошадях через людской муравейник. Они держали путь в Бейоглы, пристанище европейских купцов. За ними следовали Абдулла, Рашид и отряд из десяти воинов.
Мужчины, женщины и дети таращились в испуге на принца и его окружение. При виде Меча Аллаха, по чьему приказу совершались массовые убийства, люди пытались отвести зло, которое исходило от него. Христиане крестились. Евреи отворачивали головы и возносили мысленно молитву своему Ягве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114