Легкая седина в темно-каштановых волосах лишь украшала ее. Внешностью своей она очень напоминала сына – вернее, он ее, – но Халид был воплощением мужского начала в человеческой природе, а она – женского.
«И она отзывалась о своем сыне с таким презрением!» – вспомнила Эстер, и неприязнь к этой женщине сразу же начала тлеть в ее душе.
– Мать, представляю тебе свою жену.
– Она говорит на нашем языке?
– Говорит, – вместо Халида ответила Эстер. Без улыбки и без обязательных в таком случае поздравлений Михрима покинула свой мягкий трон, обошла вокруг стола и попыталась сдернуть чадру с личика Эстер. Но англичанка оказалась проворнее пожилой турецкой дамы. Она перехватила ее руку на полпути.
– Ты не смеешь касаться меня без позволения моего супруга, – прошипела Эстер.
Удивленная Михрима как-то сразу обмякла. Впервые за прожитые ею годы какая-то женщина посмела ей возразить.
«Только мой неразумный сын мог взять себе в жены такую дикарку! Понимает ли она, в какую семью попала и какое положение в империи занимает Халид? – такими вопросами задавалась Михрима. – И еще знает ли наглая англичанка, кто перед ней?»
Михрима, будучи сестрой ныне правящего султана, обладала огромной властью. Одно ее слово, и маленькая нахалка исчезнет. Халид же, может быть, по неразумению своему, даже обрадовался, что железная воля его матери столкнулась с железным сопротивлением его юной супруги. Хитрая Эстер, несмотря на некоторые разногласия между нею и мужем, тут же сыграла роль любящей, нежной и робкой женушки.
Халид преисполнился надежд. Ведь кто-то в нормальной семье должен встать на его сторону. Если не его жена, то кто?
– Прости мою оплошность, – процедила сквозь зубы Михрима. – Мне так не терпелось рассмотреть мою новую дочь.
– Я дочь своей матери, а она живет в Англии. – Эстер повернулась к Халиду: – Могу ли я снять чадру?
Удивленный безмерно затеянной Эстер игрой, Халид решил, однако, принять в ней участие. Уже то, что Михрима заткнулась и перестала источать яд, было большим достижением.
– Позволь, я сам сделаю это, мой Дикий Цветок, – любезно вызвался он и убрал чадру.
Несколько мгновений обе женщины поедали друг друга глазами.
– Ты и впрямь хороша! – заявила Михрима, поморщившись. – Теперь я понимаю, почему мой сын женился на тебе.
Эстер заставила себя улыбнуться и даже немного порозовела от похвалы.
Однако Михрима все поняла правильно. Своей лестью она ничего не добилась. Девица была не только красивой, но еще и умной. Михрима позвонила в крошечный серебряный колокольчик.
Служанка появилась мгновенно, и Эстер подумала, что она наверняка стояла за дверью и подслушивала. На стол был подан поднос с угощением, и тотчас, по знаку Михримы, служанка будто растворилась.
Пирожные с кремом, пирожные с орехами, медовые пирожные – все это многообразие не могло не радовать глаз. Маленькие чашечки с крепчайшим кофе источали пар и дразнящий аромат.
Эстер поднесла свою чашечку к губам, сделала маленький глоток, и глаза ее полезли на лоб. Она чуть не задохнулась, испробовав отчаянно горький напиток. Ее подмывало выплюнуть его немедленно прямо в невозмутимое лицо Михримы.
Халид добродушно похлопал ее по спине.
– Придется северной красавице привыкать к нашему южному яду.
– Это яд? – прохрипела несчастная Эстер. – Зачем меня потчуют ядом?
– Я неудачно пошутил, извини. Впрочем, некоторые народы отвергают кофе, считая его вредным.
– О! Ко многому мне еще придется привыкать. – Эстер одарила мужа смиренным взглядом.
Михрима пыталась разгадать, что кроется в душе привлекательной чужестранки. Ее глазки так и сияют, когда она смотрит на мужа. Но любовь ли это? Ни одна женщина в здравом уме не может влюбиться в меченного шрамом зверя, каким представлялся Михриме ее собственный сын.
Вероятно, так оно и есть. Рыжеволосая уроженка далекой страны безумна. У большинства молодых девиц хватает ума, пусть притворно, съеживаться в страхе перед всемогущей дочерью Сулеймана и Хуремы, но эта ведет себя по-глупому вызывающе.
Михрима мысленно обругала себя за то, что так жестоко просчиталась. Она рассчитывала использовать девчонку в качестве шпиона в окружении сына, но оказалось, что командовать ею невозможно. Да и стоит ли возлагать какие-либо надежды на дурочку, способную удариться в бега, переодевшись в мужскую одежду? Такое существо неуправляемо!
Халид и Эстер изображают в ее присутствии влюбленную парочку. Но таковы ли их отношения за закрытыми дверьми или они вздумали морочить Михриму? Если так, то, вероятно, есть возможность вбить между ними клин.
– Я удивлена, что тебе удалось так быстро приручить ее, – обратилась Михрима к сыну.
– Я не животное, чтобы меня приручали, – вскипела Эстер. – И я не глухая рабыня и не позволю в моем присутствии разбирать меня по косточкам.
– Столь грубый тон – признак неуважения к старшим, – одернула ее Михрима.
– Прости, но тебе что-то не то напели в уши, – все больше распалялась Эстер. – Между мной и мужем царит полное согласие, и с первой нашей встречи было полное согласие и всегда будет полное согласие.
Халид смотрел на жену и не верил глазам своим. Неужто она забыла, как наказывают в Турции за лживые слова?
– Тогда почему ты сбежала? – спросила Михрима.
– Случилось маленькое недоразумение и не более того, – выпалила Эстер. Ей надоели настырные вопросы, она устала, у нее начала болеть голова.
Михрима опешила. Никто и никогда не разговаривал с ней так неуважительно. Посмеиваясь про себя, Халид сохранял каменное выражение лица. Он знал, что ему следует вмешаться и одернуть жену, но предпочел промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114