– Тут Эстер повысила голос. – Я англичанка и подобных обычаев не одобряю!
Вот в чем, оказывается, проблема! Его застенчивая невеста ревнива. Она, еще не успев стать по-настоящему его женой, уже ревнует его к другим женщинам, как истинная супруга. Что ж, такое начало радует. Но кое-что ей втолковать необходимо. Халид усмехнулся:
– Здесь не Англия.
– Я могу многое понять и принять, – заявила Эстер, – но никогда не смирюсь с тем, что мне придется делить мужа с…
Он оборвав ее речь поцелуем, потом сказал:
– Как тебе уже известно, я не держу гарем. А кроме того, рассуждения о каких-то других женщинах не очень подходящая беседа для новобрачных. – Но…
Вошедший Абдулла нарочито громко откашлялся и впустил в шатер слуг, чтобы те убрали со стола. Жуя мятные листья, Халид и Эстер омыли руки в тазиках с теплой водой, оставленных им прислугой, и вытерлись общим полотенцем.
– Давай прогуляемся и насладимся вечерней прохладой, – предложил Халид, заметив, что жена его помрачнела.
Эстер не замедлила согласно кивнуть головой. В этот критический момент любое промедление было для нее подарком.
Они вышли на воздух и сразу попали под очарование южной ночи, словно специально созданной для любви. Яркая луна не могла затмить сияние миллиардов звезд. Роскошным фоном для светил было темной синевы небо. Сладкие ароматы цветущих растений накатывались волнами под ритмы мелодии, доносящейся из караван-сарая.
Стражники, которых Эстер видела раньше, куда-то исчезли. Только Абдулла маячил у входа в караван-сарай, оберегая покой новобрачных.
Эстер переплела пальцы с пальцами Халида в нежном пожатии и глубоко вдохнула живительный воздух. Ей так хотелось победить собственную робость.
Хотя он сурово обходился с ней, когда она пребывала в качестве его пленницы, и намеревался продать ее с торгов, Эстер готова была простить и забыть все, что раньше становилось поводом для их нескончаемых стычек. Халид женился на ней, и это возвысило Эстер в собственных глазах. Она ощутила себя необходимой этому выдающемуся мужчине, ценимой и обожаемой им. И он был достоин обожания.
Что ей еще желать? Не любовь ли это? Как знать. Время даст на все ответ. Те, кто торопится с самого начала, чаще всего спотыкаются и падают.
– Хотя солнечные лучи озаряют блеском твою красоту, но таинственность ночи больше подходит тебе, любовь моя.
Халид льстил ей безудержно и не скрывал этого, потому что был искренним в своих восторгах. Эстер смутилась от подобных цветистых похвал.
– Ты тоже красив…
– Я меченный шрамом зверь. Ты говорила мне это недавно, – напомнил ей Халид.
– Признаю, я была не права.
– Не обманывает ли меня слух? Кажется, ты сказала… Эстер приложила пальчик к его губам, заставляя замолчать. Она погладила его изуродованную шрамом щеку и повергла Халида в изумление, поцеловав этот злосчастный шрам.
– Он делает твое лицо более мужественным.
– Ни одна женщина на свете не сочла бы этот шрам украшением. Или ты мне бессовестно льстишь, или смотришь на меня какими-то другими глазами.
– Да, ты угадал – другими глазами! – как эхо повторила Эстер его слова.
Он потянулся к ней, она к нему. Они вновь поцеловались.
Не без усилий оторвавшись от него, Эстер попросила:
– Расскажи о себе.
– Что ты хочешь знать?
– Расскажи о своей семье.
– Нам предстоит долгое и скучное возвращение в Стамбул. Вот по дороге я и буду развлекать тебя захватывающими историями о своем семействе.
– А как насчет детей?
– Их у меня пока нет.
– Я хотела спросить, любишь ли ты детей.
– У нас их будет больше дюжины, – пообещал Халид и снова заключил ее в свои объятия.
– Я… я не уверена, что смогу родить тебе столько, – шепнула она.
– Ты подаришь мне столько детишек, сколько пожелаешь. И каждого я буду любить не меньше, чем первенца.
Он поднял ее на руки, и от неожиданности Эстер слабо вскрикнула. Халид успокоил ее поцелуем.
– Как долго я ждал этого часа! – произнес Халид, вложив в это восклицание всю силу своего чувства.
Он отнес ее обратно в шатер и бережно опустил на брачное ложе.
Не раздеваясь, он лег рядом с Эстер. Она нашла себе желанный приют в кольце его могучих рук, и поцелуй их длился, казалось, бесконечно. На его страсть она отвечала с такой же страстью. Потом Халид, отдав должное ее сладким губам, жемчужным зубкам и игривому язычку, осыпал поцелуями все ее личико.
Поцелуи эти были легкими словно пушинки, они касались ее лица, щекотали, дразнили, так что Эстер не выдержала и засмеялась.
– Что ты делаешь?
– Целую твои веснушки – одну за другой по очереди. Пока все не перецелую, не остановлюсь.
– У нас так много времени?
– Целая вечность.
– А мы будем раздеваться? – поинтересовалась Эстер, возбужденная близостью мужского тела.
– Это решать тебе. – Халид явно дразнил ее. – Что скажешь, госпожа?
Под его насмешливым взглядом все внутри ее словно таяло. Воля ее уже уступала его воле. Едва слышно Эстер произнесла:
– Скажу «да».
Он был доволен ее покорностью.
– Но ты все еще боишься, любимая?
– Да.
Честный ответ ее вызвал у Халида улыбку. Он ласково коснулся губами ее лба.
– Бояться нечего. Доверяй мне.
Не давая ей времени опомниться, он снял с нее кафтан и ощутил непреодолимое желание сжать губами розовые соски, но обуздал свой порыв, чтобы не испугать девушку.
Унять дрожь, сотрясавшую ее хрупкое тело, можно было только целомудренной лаской. Халид погладил ладонью ее тонкую шейку, обвел контуры фигурки от тонкого плечика до изгиба бедра.
– Какая изысканная красота, – прошептал он, делясь сам с собой своим восторгом.
Он стянул через голову рубаху и отшвырнул ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114