– Благодари твоего бога, что Казарьяна не обманул твой неуклюжий маскарад.
– Ты считаешь, что он сразу догадался?.. Халид рассмеялся ей в лицо.
– А ты верила, что сможешь спрятать от глаз то, чем наделила природа женщину?
– Мне это удалось, – заявила Эстер, но тут же поправила себя: – Почти удалось.
– И куда же ты направлялась? – поинтересовался Халид.
– Домой.
Он громко расхохотался.
– Над чем ты смеешься?
– Казарьян направлялся на восток, в Армению. Англия совсем в другой стороне, на западе.
– Я бы все равно попала туда.
– Как? – Халид удивленно вскинул бровь.
– Я слышала, что земля круглая, – сообщила ему Эстер. – Едучи на восток можно когда-нибудь добраться и до запада.
– Возможно, ты и права, любимая моя, но домой ты вернулась бы уже седой старухой.
«Любимая моя?» Ласковое его обращение заставило Эстер содрогнуться. Как он мог продать ее в рабство, а после этого называть своей любимой?
В растерянности Эстер решила сменить тему.
– Как поживает Омар?
– Как всегда, неплохо.
– А какое он понес наказание? Парочки конечностей он все же лишился?
За ехидно-злобным тоном Эстер прятала чувство своей вины за страдания маленького евнуха.
– Благодаря тому, что Петри Казарьян прибыл в Стамбул вовремя, я пощадил Омара и не лишил его ни жизни, ни конечностей. Он не пострадал, за исключением сломанного носа и двух синяков, поставленных твоей женственной ручкой.
– Я отказываюсь прислуживать твоей матери! – решительно заявила Эстер.
– Неужели? – Халид коснулся губами ее губ.
– Да! Я твердо заявляю…
– И это все, что ты требуешь?
– Нет, еще я…
Она не успела высказать своих требований, потому что Халид закрыл поцелуем ее рот. Поцелуй длился, пока им обоим хватило дыхания. Не отдышавшись как следует, они вновь вернулись к прерванному занятию.
Халид вкладывал в поцелуй всю свою страсть, которая бушевала в нем, и это ощущала Эстер. Голова ее кружилась от настойчивых и возбуждающих прикосновений, от мужского запаха, который исходил от него и нравился ей больше любых благовоний. Какие-то смутные мысли о постыдности, о неприличии столь интимных действий еще смутно возникали у нее в мозгу, но остановить ее они не могли. Эстер захотела ответить ему с такой же страстью, и свое желание исполнила.
Вероятно, с обоюдного согласия партнеров поцелуи бы продолжались бесконечно, с короткими перерывами, чтобы набрать в легкие воздуха, но Халид первым прекратил это пленительное занятие. Его тело властно требовало уже большего, иной близости, а она, будучи девственницей, об этом не догадывалась и, по-видимому, не испытывала подобных ощущений.
Эстер удивилась и слегка расстроилась, когда он отстранил ее от себя. Как бы извиняясь, он нежно провел пальцем по ее нежным щечкам.
– Ты обольстительна, как Ева в райском саду.
– Язычники вроде тебя ничего не знают про рай.
– Ошибаешься. – Халид провел рукой по ее телу, задержался на округлом бедре. – Вот где помещается рай, моя принцесса.
– Я не принцесса, – сказала Эстер, заливаясь краской смущения. Его прикосновение необычайно возбудило ее.
Халид встал и помог ей подняться. Затем он свистом подозвал коня. Жеребец тотчас приблизился. За ним, изящно переступая ножками, следовала кобыла.
– Так же, как кобылка следует за жеребцом, так и ты будешь следовать за мною, – произнес Халид.
Если б можно было покраснеть больше, чем до этого, то Эстер, наверное, стала бы похожа на спелый помидор. Чтобы как-то скрыть от мужчины свое смущение, она обратилась к лошади со словами:
– Понравилось ли тебе гулять на свободе, моя красавица? Кстати, я так и не знаю ее имени. Мне она не сказала, – попробовала пошутить Эстер.
– Я назвал ее в честь тебя – Милая Глупышка. Прежде чем Эстер успела что-либо возразить, Халид поднял ее и усадил на своего коня. Сам он уселся позади. Сопровождаемые оставшейся без наездницы Милой Глупышкой, они в молчании отправились обратно в караван-сарай. По дороге Халид не забыл прикрыть лицо девушки куфьей.
Люди принца и Казарьяна столпились у ворот. Халид спешился, отдал поводья слуге, снял с седла Эстер и, крепко держа ее за плечо, подвел к Кариму.
– Я благодарен тебе за помощь! Привози ковры в Девичью Башню, когда вновь навестишь Стамбул.
– Ты так добр к нам, бедным армянам, Халид-бек, – сказал Казарьян, мысленно потирая руки в предвкушении будущей наживы. – А будешь ли ты рубить пальцы преступнице сейчас или отложишь наказание до возвращения в столицу?
– Мерзкий предатель! – воскликнула Эстер, откинув куфью с лица.
Халид невозмутимо вернул покров на место и обратился к армянину:
– С какой стати я должен наказывать ее отрубанием пальцев?
– Женщина украла у тебя лошадь.
– Эта женщина – моя жена, а лошадь – мой свадебный подарок ей. Так что ничего она не украла, – объявил Халид, повергнув в изумление всех, кроме Абдуллы.
– Твоя жена?! – воскликнул Карим.
– Твоя жена? – словно эхо повторила Эстер и снова откинула куфью, чтобы лучше рассмотреть выражение лица Халида после того, как он сделал такое заявление.
– Никто не смеет глазеть на лицо супруги принца! – сказал сурово Халид и в который уже раз вернул на место злосчастную куфью.
Затем он милостиво положил руку на плечо армянина.
– Ты и твое семейство. Карим Казарьян, будете почетными гостями на свадебном торжестве сегодня вечером.
– Ты оказываешь великую честь нам, скромным торговцам! – расцвел Карим.
Халид жестом отпустил его, а сам двинулся к дверям караван-сарая, подразумевая, что Эстер последует за ним. Но она не двинулась с места.
– Если я и в самом деле твоя жена, то ты обязан защищать меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114