Пока срастется кость, времени уйдет много. Брызгалов решил искать выход. И нашел его. Ему удалось связаться с одним из дружков по шайке железнодорожных грабителей. Этот человек скрывался от органов НКВД. Он работал в передвижной вагон-лаборатории на железной дороге, но чувствовал себя неуверенно. Брызгалов снабдил его своими документами, дал немного денег и отправил к Саврасову. Человек этот, с точки зрения Брызгалова, надежный и грамотный. Техник...
- Этот железнодорожник - вы, - закончил Решетов. - И вас же он решил послать к Гюберту. Пароли для перехода вам известны со слов Брызгалова, участок для перехода линии фронта - тоже. Так, кажется мне, может в общих чертах выглядеть легенда.
- Да... - ответил я и спохватился: неудержимые и не признающие никаких границ мысли витали где-то далеко и опережали содержание разговора.
- Вы слушаете меня, а сами думаете о чем-то? - догадался Решетов.
- Так точно, - признался я.
- Правильно, - одобрил Решетов. - Я изложил только схему задания. А теперь мы хотели бы услышать ваши предложения. Поразмыслите хорошенько и заходите. Мы вас будем ждать.
- Однако долго не раздумывайте, - предупредил Фирсанов. - Железо надо ковать...
- Понимаю, товарищ подполковник, - ответил я вставая. - Много времени мне не потребуется. Я только соберусь с мыслями.
- Вот, вот, - сказал Решетов. - Заходите часика через два. Надо учитывать все, - добавил он. - Давайте поставим себя на место Гюберта. Что бы вы сделали, если бы ваш курьер не вернулся к сроку?
- Послал бы второго, - ответил я.
- Вот! - воскликнул Решетов и поднял указательный палец. - И Гюберт поступит так же. Возьмет да и второго бросит, а тот приземлится более удачно. Это нежелательно... Итак, давайте ваши соображения. Помозгуйте...
Я вышел. В таких случаях всегда ощущается потребность побыть одному. От меня ждали предложений. И они уже постепенно рождались в моих мыслях.
Я спустился к реке и прошел в городской парк, совершенно безлюдный в это раннее время. Я выбрал заросшую аллею, что вела к берегу реки, и уселся на уцелевшую скамью под большой липой.
Густо-синее высокое небо было чистым и безмятежным: по нему медленно скользили едва приметные легкие облачка. Тихо, бесшумно несла свои воды река, и, как вчера, как сотню лет назад, ее шелковый плес солнце разукрасило расплавленным серебром. Утренний ветерок шелестел листвой огромной липы, густая тень которой покрывала почти всю аллею.
Шелест ветерка помогал мне думать. Мозг работал напряженно и четко. Возвращаясь в штаб, я мог предложить уже кое-что, на мой взгляд интересное.
- Ну как? Надумали что-нибудь? - спросил Решетов. - Что ж, послушаем. Присаживайтесь.
Я постарался как можно короче изложить свои соображения. Я пойду к Гюберту вместо Брызгалова. Пока невозможно предугадать, как использует меня Гюберт: он может задержать меня, оставить при себе, а возможно, перебросит обратно для связи с Саврасовым или же с кем-либо другим из своей агентуры на нашей территории. Но любой из вариантов не исключает главного: в период пребывания в резиденции Гюберта у меня могут возникнуть вопросы, требующие или совета, или немедленного решения.
Далее, нам пока неясно, что собой представляет резиденция Гюберта, то ли это разведпункт, то ли школа диверсантов, то ли филиал гестапо, то ли контрразведки. Наконец, мне, возможно, встретятся интересные люди, которых можно будет использовать, или же станут известны сведения о замыслах и планах противника, которые надо будет немедленно предупредить, разрушить. Но, лишенный связи с Большой землей, я буду бессилен что-либо предпринять. А когда я вновь окажусь на Большой земле, все добытые мною сведения устареют и потеряют цену. Стало быть, самый существенный вопрос - это связь с Большой землей. Она должна быть, чего бы это ни стоило...
- Истина, не требующая доказательств! - перебил меня подполковник Фирсанов. - Разведчик без связи - пустой звук. Мы уже думали об этом. Сейчас этого вопроса...
- Минутку!.. - вмешался полковник Решетов и обратился ко мне: - У вас есть предложение?
- Да!
Решетов и Фирсанов переглянулись.
- Предлагаю, - продолжал я, - выбросить в район города, около которого базируется Гюберт, нашего разведчика с радистом. Если мне нельзя явиться к Гюберту с рацией, а это действительно нельзя, значит, следует именно так организовать связь. Я исключаю мысль, что никто из горожан не знает о "хозяйстве" Гюберта. Так не бывает. Кое-кто да знает. И не может быть, чтобы люди Гюберта, которых более двух десятков, и он сам не бывали в городе. Бывают... Наша подсобная группа из двух человек - разведчика и радиста - должна осесть не в городе, а где-то вблизи него, с таким расчетом, чтобы связаться со мной. А это уже дело техники. Мы разработаем условия связи, явки, как делали это не раз, и тогда я смогу держать штаб в курсе всех событий.
Решетов встал и быстро заходил по комнате.
- А почему бы в самом деле не поступить так? - сказал он будто самому себе. - Что мы теряем? Абсолютно ничего. А что выигрываем? Много шансов за то, что наладится связь... Майор, мысль ваша работает правильно! И связь с группой вы должны налаживать именно через город. Вам придется найти подходящего человека. Так... так... Все становится на свои места! - Решетов энергично потер руки. (И я заключил, что он не всегда бывает спокойно-уравновешенным человеком, каким казался в первые дни нашего знакомства.) - А есть подходящая кандидатура, чтобы возглавить группу? Через Центр - это долго.
- Есть, - решительно ответил я.
Решетов и Фирсанов вопросительно посмотрели на меня.
- Криворученко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16