Ободренный ее ленивыми намеками, он медленно рассматривал ее роскошное тело – от пышных грудей до места, где сходились ее туго обтянутые розовой тканью ноги. Мэтту и в голову не приходило, что это может ее оскорбить. Шелби, скорее, обиделась бы, если бы он не стал изучать ее так откровенно.
Шелби улыбнулась так, как будто уже захватила его в свои сети.
На мгновение горячая кровь прилила к паху Мэтта, и он пожалел о том, что должен заниматься делами. Потом он снова открыл папку и принялся ее просматривать.
– У меня есть все необходимое для работы. Спасибо, Шелби. Кофе очень вкусный.
– Вы уверены? – Шелби говорила упавшим голосом, но ее ноготь мягко коснулся его затылка. – И вы даже не хотите минутного массажа, который позволит расслабиться такому занятому человеку, как вы? Я могу дать хороший…
– Спасибо, не надо, – быстро ответил он. – У меня слишком много дел.
Это называлось самоограничением ответственного человека – концепция, с которой Шелби, скорее всего, была не слишком хорошо знакома. «Ну и дурачок же я», – подумал он.
– Напрасно вы так. – Шелби обошла стол с другой стороны, проведя ладонью по его краю и свалив на пол карандаш. – Ничего, я подниму.
– Не беспокойтесь, – поспешил ответить Мэтт. Его нетерпеливый тон ясно свидетельствовал о том, что он оценил ее попытки, но не собирается сегодня участвовать в ее игре.
– Хорошо, – вздохнула она. – Как хотите. Погрозив ему пальцем, она направилась к двери. Каждое изящное покачивание ее – черт побери! – совершенно неотразимого зада напоминало ему о том, что он теряет.
Бегло просмотрев папки и убедившись в том, что располагает необходимым оружием для того, чтобы иметь дело с советом директоров, Мэтт вернулся к своему собственному досье. Это было воистину захватывающее занятие. Он и не подозревал, какого рода информацию его бывший начальник и учитель собирал на него в течение многих лет. Например, здесь упоминалась проститутка, под видом массажистки много лет посещавшая квартиру Мэтта на Телеграф-Хилл. Папка содержала документы о неприятностях с налоговой инспекцией, которые были у него несколько лет назад. Саймона интересовали и некоторые невероятно интимные детали, например, больной желчный пузырь подчиненного и боязнь грызунов, которой Мэтт очень стеснялся. Детально описаны были даже его пристрастия в еде.
Наверное, у Саймона был детектив, трудившийся на него круглыми сутками. Впрочем, его не слишком удивила такая осведомленность. Под конец старик стал законченным параноиком, развив в себе те же страхи, которые он обычно культивировал в своих подчиненных, чтобы держать их под контролем. После попытки ограбления банка он был убежден в том, что кто-то готовит покушение на него, не слушая полицейских, которые пытались внушить ему, что нападение на банк случайно совпало с его визитом туда. Преступники – трое хулиганов из-под Сан-Хосе, явно искавшие легких денег для покупки наркотиков, – были пойманы в тот же день.
Разумеется, у Саймона были враги среди его конкурентов, но ни один из них, насколько было известно Мэтту, не был одержим идеей мщения, кроме Люка. Тем не менее Уорнек-старший был уверен в том, что его преследуют «тайные враги». По мере развития болезни он, казалось, стал доверять одной Джесси, возможно, из-за того, что во время той самой попытки ограбления банка она рисковала своей жизнью ради его спасения. К счастью, единственное нарушение закона, которое допустил в своей жизни Мэтт, произошло много лет назад по подстрекательству самого Саймона, который, таким образом, так же боялся разоблачения, как и он. А теперь, когда старик умер, все связанные с этим документы можно было смело уничтожить.
Старинные часы в холле начали бить. Продолжая читать, Мэтт краем сознания насчитал десять ударов. Кроме того, в комнате раздался какой-то странный звук – как будто мышь пробежала. Подняв глаза, он обнаружил, что Шелби оставила дверь в библиотеку открытой, но поводов беспокоиться не было. Никаких признаков карикатурных крохотных существ с острыми зубками не было. Господи, как он ненавидел крыс, мышей и всех прочих зверьков с крохотными глазками-бусинками и торчащими в стороны усами.
Через мгновение он почувствовал, как нечто перелезло через его ботинок и свернулось вокруг лодыжки. «Боже праведный», – выдохнул он, чувствуя, как сильно бьется от ужаса его сердце. В первый момент ему захотелось сделать что-нибудь, не свойственное мужчине, например, завизжать. Инстинкт самосохранения заставил его сдержаться и обратить внимание на другое обстоятельство. Это неизвестное существо ползло по его штанине, быстро, едва касаясь ткани! Мэтт даже вскрикнул от недоумения.,
Интересно, укусит оно, если он пошевельнется? Охваченный ужасом, Мэтт представил себе, как в жизненно важные части его организма впиваются острые зубы неизвестного существа, когда оно захочет выбраться из того тупика, который вскоре образует его штанина, если оно не перестанет подниматься! Надо было что-то предпринимать, но, рискуя остаться без штанов и – в недалеком будущем – без мужского достоинства, он и понятия не имел что.
Прошло несколько бесконечных секунд, пока он набрался решимости отодвинуть стул и посмотреть под стол. И еще некоторое время он соображал, как ему понимать то, что он видит. Это был не грызун, а женщина?! Женщина со сверкающими синими глазами, карандашом в зубах и рукой в его штанах? Его разум, привыкший к порядку и определенности, был не в состоянии правильно оценить эту дикую ситуацию.
– Шелби? – спросил он, обретя наконец дар речи.
Шелби подняла на него глаза и, взмахнув ресницами, вынула изо рта карандаш – желтое произведение канцелярской фабрики, слегка затупившийся, с мягким грифелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124