После полуказарме
нного, огороженного колючей проволокой гарнизонного бытия, в котором вс
е Ц от домов до улиц Ц было прямолинейным, незатейливым и неинтересным,
он бродил по узким старинным улочкам, каждая из которых будила фантазию,
несла в себе сокровенную тайну и очарование минувших веков. С наслаждени
ем вдыхал он сырой, местами отдававший болотом воздух, разглядывал облуп
ившиеся фасады исторических зданий, и картины прошедших эпох, порой жест
оких, порой прекрасных, проносились в его воображении. Макс поднимался с
первыми лучами солнца, садился на электричку до Питера и возвращался дом
ой только поздно вечером Ц уставший, обалдевший, опьяневший от переизбы
тка впечатлений. Казалось, что он никогда не насытится этим городом. Но пр
иближались экзамены. Макс взялся за книги и впервые почувствовал страх.
С утра до ночи он долбил немецкий и все же боялся, что в большой Северной с
толице найдется немало ребят, способных его обставить. В маленьком гарни
зоне он был первым учеником, а здесь, среди поражающих воображение дворц
ов, внезапно ощутил себя серой посредственностью. Тогда маме пришла в го
лову отличная идея: отправить мальчика на время погостить к одинокой пож
илой отцовской родственнице Антонине в Балашиху, а заодно связаться с не
мкой Екатериной Григорьевной и взять у нее несколько частных уроков. Тет
я Тоня искренне обрадовалась Максиму. Вместе с ним в тихую, заставленную
старенькой мебелью и дорогими сердцу безделушками квартирку ворвалась
брызжущая энергией молодость.
Вечером Макс позвонил немке, та пригласила в гости. Все складывалось как
нельзя лучше. Впервые в жизни Максим отправился в Москву.
Он ожидал, что столица поразит и ошарашит его не меньше Питера. Но его ждал
о разочарование. Москва оказалась огромной, шумной и неуютной. Подземка
глотала человеческую толпу, сминала, комкала и равнодушно выплевывала е
е на нужной станции. Станции были красивыми Ц намного краше питерских, н
о казались холодными залами музея, далекими и равнодушными Ц с вознесши
мися над шумящей толпой потолками, с колоннами и мозаичными картинами на
д суетливым человеческим потоком. Жарким майским днем закатанный в асфа
льт город был душен, чадил выхлопами, заставлял обливаться потом и чихат
ь от едкой дорожной пыли. Чахлые тополя не спасали положения, только вяло
трепетали иссохшей листвой. Макс брел по указанному адресу и думал, что в
Москве нет ничего хорошего, и уже начинал считать дни до возвращения дом
ой.
Дом, в котором жила немка, располагался в тихом зеленом дворике. На лавочк
ах у подъездов сидели бабушки, щурились на солнце жирные коты, не обращая
ни малейшего внимания на крутившихся неподалеку не менее толстых голуб
ей, дети возились в песочнице и качались на деревянных качелях. Это была с
овсем другая Москва Ц неспешно провинциальная, как маленький гарнизон,
изолированная от чужой жизни, Ц та сердитая и неприветливая столица, гр
емящая тысячами машин, оставалась где-то за невидимой границей. Макс под
ивился такой метаморфозе, вошел в подъезд обычной кирпичной пятиэтажки,
поднялся на второй этаж, надавил на звонок. За дверью, обитой дешевым дерм
атином, раздались легкие шаги, тонкий девичий голосок спросил: «Кто там?»
Максим ответил, что приехал к Екатерине Григорьевне. Дверь распахнулась
. На пороге стояла девчонка в коротеньком цветастом халатике. У нее были д
линные волосы цвета осеннего листопада, закрученные в пружинки и в беспо
рядке спадавшие на узкие плечи. Чуть раскосые, как у кошки, глаза Ц прозра
чно-зеленые, отливали янтарным блеском. Очаровательный чуть вздернутый
носик украшала семейка веснушек. На вид ей было лет четырнадцать-пятнад
цать.
Ц Привет, Ц сказала она, нисколько не удивившись, Ц проходи. Мама сейча
с придет. Она позвонила, сказала, что ее на работе задержали.
Максим попал в узкий коридор, в котором места хватало только ему одному. С
кинул кроссовки, бегло окинул взглядом комнату Ц чистенькую, небогатую
, с сервизом «Мадонна» в серванте и ковром с бордовыми розами на полу Ц не
пременными символами Германии восьмидесятых. В квартире Протасовых ст
ояли точно такие же сервиз и ковер.
Ц Там кабинет. Ц Девчонка кивнула на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
Ц Чай будешь? Мама просила занять гостя.
Ц Нет, спасибо, Ц неожиданно смутился Максим, хотя был вовсе не из робко
го десятка. Он позабыл о том, что у немки есть дочка. Точно, бегала по школе к
акая-то щекастая пигалица. Имени, конечно, он не помнил и решил, что, наверн
ое, стоит познакомиться. А то как-то невежливо получается.
Ц Кстати, меня зовут Максим. А тебя? Ц улыбнувшись, спросил он.
Ц Кстати, Евгения, Ц чинно, не в тон ему, произнесла девчонка.
Ц Прямо так? Ц рассмеялся Максим.
Ц Да, именно так, Ц важно подтвердила малявка.
Ц А просто Женька не сойдет? Ц Максим критически посмотрел на хозяйку.

Ц Нет, не сойдет, Ц тоном, не терпящим возражения, заявила она и защелкал
а переключателем программ телевизора, потеряв к гостю всякий интерес.
Ц Одну фигню крутят, Ц сказала она не то Максиму, не то в окружающий возд
ух.
Зазвонил телефон. Евгения сняла трубку и принялась болтать с какой-то Ма
шкой, почесывая босой левой ногой правую ногу под коленкой. Ножки у нее оч
ень даже ничего, отметил про себя Максим, длинные, тонкие. Вырастет, оформи
тся, станет аппетитной девочкой.
Ц Да, я скоро выйду, Ц сообщала она в трубку. Ц Как только мама придет. Не
т, прямо сейчас не могу. К маме ученик приехал, а она задержалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74