Так теперь тяжело расставаться.– Я еще не уезжаю, – напомнила ей Зоя, собираясь с мыслями. – И вообще не намерена делать этого, по крайней мере, так сразу, без всяких объяснений.– Если Алексис решит, то тебе придется покинуть дом. Он не любит, когда ему перечат.– Это по-твоему. А у меня контракт, подписанный на год.– Контракт заключен моей сестрой, а не Алексисом. У него нет обязательств.– Посмотрим.Хотя Зоя и говорила убедительно, но чувствовала свою неуверенность, ведь решение о ее отъезде еще не принято, а за Алексисом последнее слово. Ради этого места она взяла отпуск в школе, где преподавала. Если теперь придется вернуться в Англию, никакой гарантии найти подходящую работу. К прежней она сможет приступить только в будущем году. Будь что будет!Накинув голубое махровое платье, Зоя почувствовала себя чуть более защищенной. Но его глаза и сталь прошьют насквозь! Алексис не встал при их появлении. И пока девушки поудобнее усаживались в креслах, он, опершись локтями на столешницу, неулыбчиво смотрел на них.Коротко остриженные волосы мелко курчавились на голове, точно такая же густая темная поросль проглядывала в вороте белой рубашки. «Наверное, галстук и пиджак он сразу снял, как только приехал домой», – подумалось Зое.– Ну? – сказал он.Она постаралась придать голосу твердость и решимость.– Давайте говорить прямо. Я откликнулась на объявление, помещенное кирией Таунсенд, прошла три собеседования и была принята сроком на год.– И кто же вам будет платить?– Я не уточняла. По приезде мне сразу открыли счет в банке в Афинах, на который авансом перевели месячное жалованье. Полагаю, это сделала сама кирия Таунсенд, когда мы приехали, – Зоя замолчала, переводя дыхание и чувствуя, как пересохло в горле. – Насколько мне было известно, она действовала по согласованию с вами. Разве могло быть иначе?– Действительно, никак не могло быть иначе, – теперь испытующий взгляд остановился на Софии. – Так ты говоришь, что знаешь только то, что тебе рассказала Криста? Значит, она тебя вообще не предупредила?София склонила голову:– Мы обе виноваты.Она перешла на греческий, брат резко возразил:– Говорим только на английском.– Я немного понимаю греческий, – вмешалась Зоя и тут же почувствовала себя ужасно глупой, таким уничтожающим взглядом он ее окинул.– Немного значит недостаточно. И это все, что я могу добавить к сказанному, – он резко встал из-за стола, с трудом сдерживая раздражение. – Пойду позвоню сестре. А вас, деспинис, жду в своем кабинете через полчаса. Достаточно, чтобы привести себя в порядок?София бросила на него тревожный взгляд.– Ты собираешься отправить Зою назад?– Это, – сказал он, – не подлежит обсуждению.– Но я не хочу, чтобы она уезжала, – умоляюще сказала девушка. – Алексис, Зоя стала моим другом. Самым лучшим другом! Ты даже не можешь себе представить, как нам было хорошо вместе, когда тебя не было здесь.– У тебя есть другие друзья, – заявил он, – более подходящие.– Вы хотите сказать, принадлежащие к иному кругу? – перебила Зоя. – К вашему сведению, кирие, я тоже не отношусь к подонкам общества. Кирия Таунсенд прекрасно осведомлена о моих знакомствах.– Нисколько не сомневаюсь в этом, – последовал невозмутимый ответ. – Я имел в виду национальность. Что вы понимаете в нашем образе жизни?– Если имеется в виду, почему девушек нужно держать под замком, то вы правы! – она подалась вперед, куда только подевался спокойный вид! Глаза сверкнули изумрудами. – Вы хоть что-нибудь слышали об эмансипации?Черные брови вновь взметнулись вверх.– Под замком?Зоя слегка покраснела.– Пусть не совсем так. Я сравниваю только с английскими ровесницами Софии.– Тем английским девицам одного возраста с Софией, которых мне приходилось встречать, вовсе не помешало бы задать трепку впрок, – сухо бросил Алексис. – Вы что же, хотите, чтобы я позволил сестре полуодетой разгуливать по улицам, как делают ваши соотечественницы? – он покачал головой, едва Зоя открыла рот, чтобы возразить. – Довольно. Увидимся через полчаса.Зоя так и осталась сидеть в бессильной ярости, а он одним махом преодолел каменные ступени, ведущие на террасу белой мраморной виллы – крепости дома Теодору. Зою вывела из себя его ничем не прикрытая, чисто мужская самоуверенность. Никаких сомнений – скоро придется складывать вещи. Мнение сестры для него ничего не значило.– Как он смеет? – возмутилась она. – Какое право у мужчины быть таким… черствым?– Алексис не только мой опекун, он – мой брат, – сказала София. – И очень заботится обо мне. Сейчас он злится на Кристу из-за ее самоуправства, но на самом деле он не такой суровый. Я получаю от него все, что ни пожелаю.– Все, за исключением права выбирать друзей. Или самостоятельно решать, куда пойти.Девушка вздохнула.– Но ведь это иногда может быть опасным для самой девушки. Я поняла это. И я могу выбирать себе друзей. Только…– Если они принадлежат к определенному кругу, – закончила Зоя, не дав девушке договорить. – Ценить нужно заботу, а не запрет.– Никаких особых запретов нет, – возразила София. – Если я захочу, то могу пойти куда угодно.– Представляю, ценой какой расплаты.– Нет же. Алексис не стремится наказывать меня, – она всплеснула руками. – Это совсем не то, что ты думаешь, Зоя. Я подчиняюсь, потому что считаю правильным то, что он находит полезным для меня.Теперь уже вздохнула Зоя.– Конечно, ты права. А я, глупая, чуть было все это не порушила. Хотя теперь уже неважно. Чувствую, мне дня здесь не разрешат остаться.– Как мне тебя будет недоставать! – сказала девушка в крайнем отчаянии. – Я так многому научилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49