– Впрочем, мне хотелось сделать приятное тебе. Сама ведь писала, что любишь танцевать. А стоит ли работать с первого же дня?
– Конечно, стоит.
В общем-то девушка действительно права. Готовясь к ее приезду, я составил для нас довольно насыщенную программу. Постарался продумать, чтобы Дженни провела свой отпуск с максимальной пользой и удовольствием. Например, в субботу вечером, в День взятия Константинополя, состоится торжественный прием, на который я приглашен. Будут танцы, поэтому еще перед приездом я объяснил Гвиневере, что мы пойдем на бал. Но там ей придется не только танцевать. Каждый захочет поговорить с ней об Америке – и о России. А что она скажет, если видела наш город только из окна автомобиля? За столиком ресторана тоже впечатление о стране не составишь.
– Хорошо, дождь стихнет – отправимся на прогулку в самые глухие трущобы. В паре километров отсюда, за железной дорогой, начинается рабочий квартал. На автомобиле ехать не стоит – если мы не хотим привлекать к себе много внимания. Ты пройдешь два километра?
– Да хоть десять.
– Тогда я поищу в кладовой резиновые сапоги. Думаю, у меня найдется нужный размер.
– Откуда же? – заинтересовалась Дженни. – Бывшая жена оставила?
– Нет, я покупал для Нины – она, кроме того, что занималась домашним хозяйством и кухней, работала в саду. Потом я нанял приходящего садовника.
– Ладно, пойду в сапогах с чужого плеча, – засмеялась Дженни.
– Она их и не надевала никогда, по-моему, – поспешил успокоить я американку. У русских надеть чужую вещь – в порядке вещей, девушки вообще часто меняются нарядами. А американцы, наверное, относятся к одежде трепетнее.
Тучи все еще закрывали горизонт на севере – но на западе сверкало солнце, а на востоке в небе стоял яркий мост радуги. Я не испытывал иллюзий относительно того, что если мы поспешим – то войдем под него. Но радуга была красивой.
Частные дома быстро закончились. Широкий луг с футбольным полем, лесополоса, железная дорога, еще одна лесополоса – и перед нами выросли красные кубы четырехэтажных кирпичных домов. Крыты некоторые из них были черепицей, другие – шифером, стены кое-где потрескались. Не слишком привлекательное зрелище, но есть в наших городах и такие кварталы. Жилье здесь дешево, да и условия сносные – не считая того, что в большинстве домов нет горячей воды. Некоторые хозяева ставят газовые колонки и водонагревательные баки – если хотят жить с комфортом, другие греют воду в ведрах на плите.
Над домами возвышались мощные тополя, некоторые из них – сухие. Район был старый, деревья уже пора было выпиливать и сажать новые.
В другое время мы бы увидели много жителей, собравшихся за низкими деревянными столиками во дворах. Шерифом я бывал в этом районе часто и знал нравы местных – они любили посудачить, покурить, поиграть в домино, лото и карты, распить вскладчину трехлитровую банку или хотя бы бутылочку самогона, который гнали их же соседи. Сейчас все попрятались по домам. Во дворах стояла вода, с деревьев еще капало.
Дженни шлепала по лужам в немного великоватых сапогах и красной болоньевой крутке. Я тоже надел сапоги и черный плащ, которым прикрыл клинок.
Из подъезда первого же дома, мимо которого мы прошли – дверь его была распахнута настежь, – на нас с интересом взглянули двое парней. Глаза у них были осоловелыми, они что-то курили. Вполне возможно, что и не табак. По всей видимости, их смутил мой плащ – такая одежда была не в моде в рабочих кварталах.
По шерифской привычке я уже хотел подойти к молодым людям и потребовать отчета – чем они затягиваются? Да еще и в общественном месте, которым, несомненно, является подъезд. Я вполне мог бы сделать это и без шерифской звезды: право и обязанность любого гражданина – соблюдать порядок и следить за его соблюдением. Но мы ведь пришли посмотреть на людей, а не наводить здесь порядок.
Из следующего подъезда вывалился, едва не задев нас, пьяный. Не найдя опоры, он рухнул в лужу и начал ругаться так грязно и громко, что Дженни, вряд ли понимавшая половину слов из его лексикона, покраснела. Но я опять не сделал грубияну внушений – недаром ведь мы шли сюда пешком и пытались сохранить инкогнито?
– Дождь, – объяснил я девушке. – Им было нечем заняться, вот они и надрались.
– То есть напились?
– Да.
– Просто посмотреть телевизор они не могли?
– Не у каждого есть телевизор. Может быть, их не устраивала программа передач.
Еще пару дворов мы прошли без приключений. Когда огибали особенно большую и глубокую лужу, я оглянулся – и увидел смотрящего вслед нам человека, стоящего в темном провале подъезда с выбитыми дверями. Он явно не был местным – не тот покрой одежды, не та осанка. Выражения лица я не смог рассмотреть – но явно не праздношатающийся пьяница.
Наверное, по моему лицу все же промелькнула тень, потому что Дженни, внимательно посмотрев на меня, робко спросила:
– Здесь опасно?
– Опасно? В каком смысле?
– Ну, как у нас в Гарлеме, скажем. Где на белого могут напасть из-за цвета кожи. У нас – белые и афроамериканцы, у вас – граждане и жители…
– Нет, в своей стране гражданину ничего нигде не грозит, – ответил я. – В этом районе может произойти какой-то неприятный инцидент – но о прямой угрозе жизни или здоровью речи не идет. Мы ведь в городе, где работают полицейское управление и служба шерифа, а люди приучены соблюдать законы – во всяком случае, их основополагающие пункты.
– И по этим законам можно курить марихуану?
– Прямого запрета на курение нет. Продавать коноплю нельзя, а сорвать несколько листиков и свернуть из них цигарку… Такой случай законом не предусматривается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20