Наверное, я покраснел, обнимая ее левой рукой и целуя в щеку. Ведь люди смотрят… Хотя она ведь вполне может быть моей невестой! Пахло от Дженни ландышами.
– Какие красивые розы, – продолжала щебетать девушка. – Белые! Очень люблю белые. И шпага! Настоящая шпага, это же надо! Ты на самом деле постоянно так ходишь или только меня встречать приехал при полном параде?
Я улыбнулся:
– Только так. У тебя все в порядке? Хорошо долетела?
– Да, вполне.
– Почему так мало людей в самолете? Я полагал, придется ждать.
– Два салона заполнены какими-то тюками. По-моему, джинсовая одежда. Так что мы летели с комфортом – едва ли половина мест в пассажирских салонах занята, садись куда хочешь. Чартера не пришлось долго ждать.
– Топливо заправляли в Лондоне?
– Нет, в Амстердаме. Не взлетали два часа – грузили еще что-то. Но в город нас не выпустили. А на вокзал я сама не пошла. Спала в самолете.
– Понятно. Ты могла бы прилететь и через Москву – в любой день, причем российским самолетом. Только пришлось бы пройти досмотр и потом лететь сюда местным рейсом.
– Нет, не люблю пересадки. А «Локхид» мне очень даже понравился.
– «Ту» лучше.
– Не будем спорить! – улыбнулась Дженни. – Я не летала на ваших «Ту». И вообще еще ни разу не была за границей. Представляешь?
– Представляю. Я тоже не был. Россия большая, я не успел объездить всю нашу страну – зачем стремиться за ее рубежи, если крайней нужды в этом нет? Поехали домой – ты наверняка голодна, хочешь отдохнуть.
– Нет, кормили на борту вполне прилично. А вот выкупаться и поспать можно.
Я поднял сумки с бетона, поискал взглядом носильщика – но, увы, ни одного поблизости не оказалось. Мы зашагали к выходу – одностороннему турникету на парковочную площадку. Длинный саквояж нести было неудобно – он цеплялся за ножны с клинком, но нагружать Дженни я, конечно, не стал, пусть сумки и не были слишком тяжелыми, особенно длинная.
Оглянувшись – сам не знаю зачем, – я вновь увидел человека в сером плаще. Он стоял на летном поле и пристально смотрел нам вслед. Конечно, любого могла заинтересовать милая девушка с букетом и ее спутник – на что еще смотреть в аэропорту, как не на людей? Но мне интерес незнакомца не понравился. Слишком глухим, не по погоде был его плащ. И шляпа низко надвинута на глаза.
На парковке к нам бросились несколько жителей – водители автомобилей.
– Такси, такси, – повторяли они наперебой.
– Не нужно. Мы на машине, – объяснил я ближайшему усачу, скорее всего грузину, который порывался подхватить большую сумку. Тот обиженно вздохнул, словно бы мы лишили его дневного заработка, и побрел к автомобилю – старенькому разбитому «Мерседесу». Остальные водители тоже потеряли к нам всякий интерес.
Разблокировав охранную систему своего «Руссо-Балта», я поднял двери. Дженни захлопала в ладоши.
– Какая интересная машина!
– Что же в ней интересного? – не понял я. Автомобиль у меня и правда хороший, глубокого синего цвета, давно такой хотел и купил год назад. Но ничего необычного в нем нет – стандартная серия «РБ-111», инжекторный двигатель, пятиступенчатая коробка передач.
– А двери! Двери открываются вверх!
Я как-то забыл, что у «Фордов» и «Бьюиков» двери открываются так же, как в домах, – вбок, по дуге. Да вот и на «Мерседесе» у таксиста так же… Но в русских машинах двери открывают или вверх, или вбок, параллельно кабине. Дженни не привыкла к нашим стандартам, и двери показались ей странными.
– Так удобнее, – объяснил я, забрасывая сумки в багажник.
Гвиневера не стала дожидаться, пока я займу свое место или открою ей дверь, и попыталась сесть в машину – конечно же, справа. Увидела там руль и опять удивленно подняла брови:
– Забыла…
– Ты поведешь? – улыбнулся я.
– Не знаю… Разве можно?
– Наверное, не стоит. Ты ведь не привыкла к левостороннему движению. Так что садись слева от меня. Или сзади – как больше нравится.
– Да, у вас многое непривычно… Другие машины, другие правила движения. И не только движения. Словно другой мир.
– Так и есть. Ну конечно, мир тот же самый, но континент другой, тут никуда не денешься. В Америке, наверное, мне бы тоже многое показалось странным.
Дежурный, получивший хорошие чаевые еще при парковке, открыл шлагбаум практически мгновенно, и мы помчались по шоссе в Западный жилой массив. Ехать нужно было через весь город.
– Ни одного «Макдоналдса», – заметила Дженни, когда мы вырулили на Большую Садовую. – Только «Быстроед» да «Обжорный ряд» – я уже заметила по три таких заведения.
– «Быстроедов» было четыре. Когда проезжали второй, ты отвлеклась – загляделась на фонтан, что возле театра.
– Да, в нем купались дети. Еще холодно, а они лезут в воду…
– Пусть закаляются. К тому же один полез – другие не могут отступить. Здоровое соперничество, боязнь потерять лицо. Многие из них – будущие граждане.
За окном проплывали высотные здания: на первых этажах – магазины, выше – представительства компаний, банки, гостиницы. Жилых домов в центре почти не строили. Состоятельные граждане предпочитали селиться на окраинах, те, кто победнее, – в «спальных» районах.
Людей на улицах было мало – середина буднего дня. Рабочие и служащие заняты делом, праздношатающихся почти нет. Зато велосипедистов очень много, в основном молодые мальчишки и девчонки: посыльные, курьеры, развозчики заказов. Некоторые ехали вдоль обочины на роликах.
Дженни приглядывалась к людям.
– Все не так, как у вас? – улыбнулся я.
– Нет, велосипедистов хватает и в Америке, – ответила девушка. – Но столько людей со шпагами я увидеть не ожидала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20