Лэд неоднократно говорил своему благодетелю, что ему не следует так напрягаться, хотя каждый раз в глубине души эгоистично радовался его присутствию. В те несколько вечеров, когда сэр Джеффри не сопровождал его, Лэд чувствовал себя ужасно уязвимым. Он садился за стол с ожиданием собственного промаха, причем такого ужасного, что игра непременно должна была закончиться полным провалом. Правда, пока еще он не оступался так сильно. Но все равно Лэд смертельно боялся, что настанет день, когда он перестанет ощущать постоянную поддержку сэра Джеффри.
– Я, посижу около него, – предложил Лэд. Ллойд устало кивнул и вышел, не сказав ни слова.
– Сегодня кашель проснулся раньше вас, не так ли? – шутливо пробормотал Лэд, усаживаясь в кресло. Сэр Джеффри напоминал восковую фигуру из музея мадам Тюссо. Лэд и бровью не повел: достоинство сэра Джеффри было превыше всего. – Может, теперь вы послушаетесь Ллойда и меня. Мы ведь предупреждали, что вечера сейчас слишком холодны, чтобы выходить из дома.
Сэр Джеффри еле заметно улыбнулся из своего гнезда, заботливо устроенного Ллойдом из множества подушек.
– Я начинаю думать, что вы правы, Лэд, – признал он, и Лэд с тревогой отметил, как слаб, как не похож его голос на тот, который он слышал всего лишь год назад. – Хотя, – продолжил сэр Джеффри, – мне ненавистна эта мысль. Я не хочу, чтобы вы оказались в стае волков, без единого друга. Правда, с тех пор как мы познакомились, вы прошли длинный путь. Окажись я за столиком против вас, я должен был бы опасаться.
Лэд протестующе фыркнул:
– Вы, конечно, шутите. Мне никогда не достигнуть вашего мастерства, сколь бы я ни старался.
– Вы ошибаетесь, Лэд. Вскоре вы не только сравняетесь со мной, но, возможно, даже превзойдете. В вашем лице есть непорочность, которой я никогда не обладал. И вы наделены шармом, большим, чем любой мужчина. – Сэр Джеффри протянул руку. – Лэд?
– Что, Джефф? – Лэд осторожно накрыл его хрупкую кисть ладонью.
– Вы ведь присмотрите за Кристабеллой? Для вас это вопрос чести, не правда ли?
– Конечно. Я давно вам в этом поклялся.
Мисс Кристабелла, поразительной красоты молодая женщина, считалась дочерью виконта Хауэлла. В действительности мисс Хауэлл являлась дочерью сэра Джеффри. Никто, включая виконта Хауэлла и Кристабеллу, не знал правду. Так хотел сэр Джеффри. Тайная любовь, существовавшая между сэром Джеффри и леди Хауэлл, закончилась только со смертью последней, хотя и это не было концом. Не проходило и дня, чтобы сэр Джеффри не откидывал вторую крышечку своих драгоценных карманных часов и не смотрел с обожанием на сокрытое внутри – миниатюрный портрет леди Хауэлл.
Лэд прекрасно понимал, почему его друг почти никогда не появлялся в высшем обществе, которое он покинул вскоре после рождения дочери. Сначала он провел несколько лет за границей, возвращаясь в Англию, только чтобы удостовериться: с его дочерью и любимой женщиной все благополучно. После смерти леди Хауэлл сэр Джеффри вернулся и с тех пор жил в Англии постоянно. Он держался в тени и общался только с самыми близкими друзьями. Он старался никогда не появляться там, где бывала его обожаемая Кристабелла, отлично понимая, что их пути не должны пересекаться. Если бы слухи о ее рождении просочились в свет, репутация девушки оказалась бы навсегда запятнанной, и она лишилась бы шансов на достойную партию. Сэр Джеффри был счастлив, что виконт Хауэлл считал Кристабеллу собственной дочерью. В этом смысле сэр Джеффри был спокоен.
Объектом его тревоги являлся жених Кристабеллы – Вулфрит Лейн, он же виконт Северн, или Вулф, как его называли в кругу друзей.
Лэд теперь входил в их число. Лорд Северн, молодой многообещающий провизор, был безумно влюблен в Кристабеллу. В настоящее время он постигал аптекарские премудрости под руководством виконта Хауэлла. Вулф был также самым рослым и мускулистым мужчиной, какого Лэд когда-либо знал. Если бы сей молодой человек уже не проявил своих блестящих способностей к наукам, он мог бы запросто стать одним из самых успешных боксеров в Англии. Однако при всех его достоинствах за ним числился один чрезвычайно серьезный порок.
Виконт Северн был настоящим простофилей, законченным и безнадежным.
Он в доли секунды совершал в уме невероятные математические операции, с легкостью решал многочленные уравнения, запоминал сложные формулы и в то же время не понимал элементарных вещей. Он редко задумывался о собственной личности и смысле происходящего. Он терялся в самых обычных ситуациях и бубнил что-то невразумительное. Для своих приятелей он оставался в высшей степени безобидным малым, даже внушавшим симпатию своей недотепистостью. Но по отношению к многочисленным поклонникам прекрасной Кристабеллы он проявлял свой крутой и вспыльчивый нрав. Это производило страшное впечатление. Лэд пару раз стал жертвой подобных эксцессов, не без ущерба для здоровья. Несмотря на нежные чувства, питаемые к своей невесте, Вулф не предпринимал никаких попыток закрепить их союз. Помолвка их состоялась несколько лет назад, и лорд Северн, казалось, успокоился на достигнутом. Это и составило «небольшую проблему» сэра Джеффри. Именно ее он имел в виду при первом разговоре с Лэдом.
– Я так за нее волнуюсь, – признался сэр Джеффри, устало, закрывая глаза. – Вы не представляете, Лэд, какое для меня облегчение знать, что вы приглядите за ней.
– Джеффри, я не уеду из Лондона, пока они не обвенчаются. Я изыщу способ довести до конца это дело, обещаю вам.
– Не понимаю, что она в нем нашла. – Сэр Джеффри презрительно поморщился. – Этакий нескладеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94