– Это случилось возле Белхэйвена, – вмешался Эрик.
Черный Донал кивнул:
– Да, как раз около Белхэйвена, хотя в то время я этого и не знал. Она чуть не умерла, стараясь дать тебе жизнь, и уже за одно это я с радостью придушил бы тебя собственными руками! Но Адела умоляла меня пощадить малыша, оставить его каким-нибудь беднякам. Она поклялась, что ни словечком не обмолвится Равинету о том, что я ослушался его, и будет хранить молчание до самой смерти, если только я оставлю тебя в живых. Я рассчитывал незаметно забрать у нее ребенка и потихоньку придушить его, но она заставила дать клятву, что я не убью тебя собственными руками, так что я не мог этого сделать.
– Но ты оставил меня при первой же возможности, – гневно напомнил Эрик.
– Это так, – признался Черный Донал, – но я сдержал данную Аделе клятву – не убил тебя собственными руками. – У него вырвался тяжелый вздох. – С того самого времени не было дня, чтобы она не горевала по тебе. Ни дня, ни единой минуты. Робин… она назвала тебя так в честь нашего отца. Если бы я мог, я горевал бы вместе с ней, но это было невозможно… И вот это горе и привело ее к смерти. Ох, Адела, – горестно прошептал он, – моя бедная глупышка Адела!
Странно, но ни горячая любовь Черного Донала к сестре, ни его горе не тронули Эрика. Он скрестил руки на груди и смерил холодным взглядом все еще стоявшего на коленях Донала.
– Я собираюсь отвезти тело моей матери в Белхэйвен и похоронить его там, – процедил он сквозь зубы, – а с тобой буду сражаться здесь и сейчас.
Но Черный Донал даже не поднял глаз, только молча покачал головой:
– Адела должна быть похоронена здесь. Ведь Беронхерст – наш родной дом. Наши родители, все наши предки похоронены здесь. Да и она сама хотела бы лежать рядом с ними, а не в чужой земле, возле чужих людей. А что до тебя… что ж, ты можешь убить меня, коли хочешь… но сражаться с тобой я не буду. Так или иначе, но завтра солнце взойдет уже не для меня. Я должен уйти вместе с Аделой, как раньше шел по жизни рядом с ней. Мы опять будем вместе, сестричка, ведь так было всегда. Можешь не утруждать себя, племянник, оставь это мне… если, конечно, не горишь желанием самолично пролить мою кровь. Клянусь, что, покинув Беронхерст, ты больше никогда в жизни меня не увидишь.
– Эрик, – пробормотал Жофре, – этот человек не лжет.
И тут непонятно почему на глаза Эрика снова навернулись слезы, и он зарыдал так же беззвучно и безутешно, как раньше. С трудом справившись с собой, он наконец вытер глаза и молча кивнул, раздосадованный тем, что Жофре стал свидетелем его слабости.
– Знаю, – с трудом проговорил он, – я уже и сам это понял.
Черный Донал наклонился и нежно поцеловал Аделу, а потом повернулся к Эрику:
– Завтра Беронхерст станет твоим. Больше не осталось никого, кто бы мог оспаривать его у тебя. Ты последний из нас.
– Мне он не нужен, – покачал головой Эрик.
– Тогда оставь его, пусть он превратится в руины… может быть, так будет лучше. Когда-то это был величественный замок надменного барона, а теперь стал местом позора и стыда. Наверное, и Адела тоже бы не хотела, чтобы он достался тебе. Она всегда надеялась, что твоя новая семья будет лучше и достойнее прежней. Ну что ж, похоже, так и случилось. А сейчас ты должен покинуть это место. И никогда не возвращайся, Эрик из Белхэйвена! Живи со своей прежней семьей, там твой дом. А здесь у тебя ничего не осталось, даже имени, которое ты мог бы носить!
– Похорони ее достойно! – срывающимся голосом попросил Эрик.
– Так я и сделаю. Если ты помнишь, наверху все еще ждет священник. Хотя его, беднягу, привезли сюда совсем для другого.
– Эрик, – позвал Жофре, – пора уходить. Ты больше ничего не можешь сделать для нее, а ведь нам еще предстоит отвезти леди Марго в Белхэйвен. Пойдем, старина.
Как было чудесно вновь почувствовать руку Жофре, которая легла ему на плечо и ласково подтолкнула к двери! Эрик послушно последовал за братом, а тот вел его бережно, словно малого ребенка.
На самом верху лестницы они оба как по команде остановились, и Эрик обернулся, чтобы последний раз взглянуть на мать и дядю. Черный Донал по-прежнему стоял на коленях, прижимая к щеке руку мертвой Аделы, но взгляд его не отрывался от Эрика. И тот вздрогнул, вдруг заметив, какая буря чувств бушует в этом мертвенном взгляде тусклых бледно-голубых глаз.
– Убей Равинета, как только отыщешь его. Только не забудь передать, что самый преданный слуга поджидает его в аду. Прошу, сделай это для меня!
Глава 23
– Слава Богу! Вот наконец и Белхэйвен! Ну, ребята, что может быть лучше этого?
Алерик натянул поводья и остановился бок о бок с братом. Глядя по сторонам, он восторженно покачал головой:
– Знаешь, Жофре, давно я так не радовался, что снова дома! Клянусь, больше я оттуда ни ногой, вот увидишь!
Жофре рассмеялся.
– Чудеса, да и только! А я вот еще не забыл одного желторотого юнца, который недели две назад так рвался уехать из дому хоть ненадолго – жаждал приключений!
– С меня довольно приключений! В последнее время их хватало с лихвой! – воодушевленно проговорил Алерик. – Сейчас для меня нет ничего заманчивее тихой, мирной жизни среди книг и моих рукописей.
Ехавшая с ним Минна при этих словах радостно улыбнулась.
– Отец будет счастлив услышать это, парень, – заметил Эрик, приближаясь к Алерику и натягивая поводья. – Кровь Христова! – воскликнул он, с восхищением оглядывая расстилавшуюся перед ними долину.
Солнце уже понемногу клонилось к закату, прохладные тени ложились на поля и маленький городок за высокими каменными стенами. Все выглядело таким мирным: на полях золотилась пшеница, медленно и лениво несла свои воды река, все так же упирались в небо острые шпили дозорных башен замка Белхэйвен… Все восхищало, все радовало глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122