Подойти к дочери женщины, в убийстве которой обвиняли его отца, на глазах у доброй половины лондонской знати – поступок, по меньшей мере, безрассудный. Ему еще здорово повезет, если эти блюстители нравственности не закидают его камнями!
Но угрожающий тон письма, «прожигающего» его карман, подстегивал к действию. Может, ему удастся хотя бы ненадолго приблизиться к девушке и намекнуть, что оброненная ею записка находится у него. Может, по выражению ее лица или взгляду он сумеет понять, насколько правильны его догадки и действительно ли она что-то скрывает.
Но хватит ли ему смелости воспользоваться случаем и устроить из этой встречи спектакль?
Губы графа скривились в сардонической усмешке. Конечно, хватит! Он же Дьявол во плоти, не так ли? Несколько красноречивых взглядов и язвительных замечаний в его адрес не помешают ему осуществить задуманное.
Цокнув языком и ткнув каблуками в бока лошади, он выехал вперед и отвесил легкий поклон в сторону стоявшей кареты. От волнения его сердце бешено колотилось.
– Что с тобой, Мора?
Тревога, сквозившая в этом вопросе, пробилась к сознанию Моры сквозь гипнотический грохот колес и мерный перестук лошадиных копыт и вывела ее из задумчивого состояния. Вернувшись к действительности, она растерянно заморгала и встретилась с внимательным взглядом Теодосии Роузмонт, вдовствующей герцогини Мейтленд.
Хорошая подруга покойной леди Олбрайт, полная степенная женщина со строгим характером, вдова, была одной из тех, немногих светских дам, которые не подвергали покойную маркизу остракизму из-за ее актерского прошлого. После смерти подруги она решительно взяла дочерей леди Олбрайт под свое крылышко и, пользуясь своим влиянием, обеспечила им признание света и помогла сгладить острые углы в отношениях с наиболее суровыми представителями лондонской аристократии.
Ее добрые карие глаза с прищуром смотрели на Мору, и этот пристальный взгляд настораживал девушку.
– С тех пор как мы выехали из дома Мейтлендов, ты не проронила ни слова, милая.
Мора стиснула ручку кружевного зонтика, надеясь спрятать в его тени свое беспокойство. Ей очень хотелось рассказать о своих проблемах, но она никак не могла на это решиться. В отличие от Джилли она никогда не была особо близка с герцогиней и не имела понятия о том, как пожилая дама может среагировать на ее откровения. Вероятнее всего, узнав, где Мора была вчера вечером, она запретит ей продолжать расследование до возвращения Коннора и Джилли.
– Все хорошо, ваша светлость, – наконец ответила она и слегка улыбнулась. – Наверное, я просто немного устала.
Сидевшая напротив них чопорная женщина презрительно хмыкнула.
– Не понимаю, от чего ты могла так устать, – пробурчала леди Оливия Давентри своим обычным ворчливым тоном, сердито зыркнув на племянницу. – Вчера сразу после обеда ты ушла к себе и отдыхала весь вечер. А сегодня утром горничная даже не смогла тебя поднять. Очень надеюсь, что лень не войдет у тебя в привычку. Если бы я не попросила миссис Беллоуз разбудить тебя к чаепитию, ты бы проспала целые сутки!
«Все дело в том, что я задремала уже к рассвету», – подумала Мора, усмехнувшись про себя. Но она не собиралась в этом признаваться. У нее не было желания объяснять причину своей бессонницы.
– Простите, тетя Оливия, но у меня так болела голова, что я с трудом могла соображать. Я почти всю ночь проворочалась.
Герцогиня встревожилась. И погладила Мору рукой, украшенной дорогими перстнями.
– Дитя мое, почему же ты не сказала мне, что тебе нездоровится? Мы могли бы обложить сегодняшнюю поездку на другой день. Я сейчас же велю кучеру развернуться и…
– Нет, пожалуйста, не надо. Мне уже лучше.
Казалось, что заверения Моры не слишком убедили Теодосию, но она не успела ничего сказать, поскольку в беседу опять вступила леди Оливия:
– Вот и отлично. Нам многое надо обсудить. Я надеялась поговорить с тобой об этом еще вчера вечером.
О Боже! Море потребовалось немало усилий, чтобы не застонать. Она отлично знала, что сейчас произойдет. Тетушка в сотый раз напомнит ей про ее долг как можно быстрее выбрать себе приличного мужа. После двух светских сезонов девушка прекрасно усвоила, какую роль ей надлежит сыграть в спасении семьи, но леди Оливия по-прежнему считала необходимым ежедневно напоминать ей об этом.
– Вот как?
– Да. Последние несколько дней я собиралась поговорить с тобой о лорде Уолдроне. Насколько я могу судить, ты ему приглянулась. И я ничуть не удивлюсь, если в скором времени он сделает тебе предложение.
Мора видела, как герцогиня удивленно вскинула брови:
– Маркиз Уолдрон?
– Конечно. – Леди Оливия утвердительно кивнула, и ее холодные голубые глаза засияли от удовольствия. – На балу у лорда и леди Джессуп он дважды приглашал ее танцевать, а потом попросил разрешения прийти с визитом, как только Филипп окончательно выздоровеет.
– Но он же вдовец, и только годится в отцы девочке!
– Верно. Но он богат, титулован и уважаем. Это очень удачная партия, которая существенно упрочит положение нашей семьи. Я уверена, что Филиппу это понравится.
Теодосия раздраженно фыркнула и повернулась к Море, царственно вскинув подбородок.
– Что ты об этом думаешь, милая? Твоя тетя намерена выдать тебя замуж за человека вдвое старше тебя. Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?
Мора действительно потеряла дар речи и только поморщилась, поймав на себе неодобрительный взгляд вдовы. Однако Тетя помогла ей выйти из неловкой ситуации и избавила от необходимости продумывать ответ.
– Я уверена, что она не меньше моего польщена такой возможностью, ваша светлость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74