Горничная, что принесла на подносе ужин для Эйми, помогла перевязать раны. Лечебная настойка практически свела на нет все болезненные ощущения.Чертово упрямство Ройса! И зачем только он запер ее?! Совсем недавно он с такой нежностью обнимал ее, Эйми, а после выпавшего на их долю испытания испарился, стоило им только вернуться в Стоунклифф. С первой же секунды он, казалось, вновь решил соблюдать между ними дистанцию.И теперь Эйми снова оказалась в полном одиночестве, не имея рядом никого, с кем могла бы поделиться своими страхами и сомнениями. На эту тему она не могла поговорить даже с Теодосией. Как бы ей ни хотелось рассказать герцогине всю правду, Эйми вынуждена молчать о том, что ее хотели убить. А израненные руки, как она объяснила, результат неудачного падения во время прогулки. Хотя пожилая дама и посмотрела на Эйми несколько подозрительно, но не сказала ни слова.В коридоре раздался бой часов, возвещающий полночь. С досадой Эйми посмотрела на белеющий квадрат подушки – эту ночь, похоже, она опять проведет без сна. Да и как тут уснешь, когда вокруг такое творится! Правда днем ей удалось ненадолго уснуть, но сейчас Эйми чувствовала себя настолько возбужденной, что одна мысль о том, чтобы прилечь, ужасала ее.«Интересно, как долго он намерен держать меня взаперти? – раздраженно думала Эйми. – Как долго мне предстоит прятаться, в то время как другие будут решать, что для меня лучше?» Может, она раньше была рада вести затворническую жизнь, но не теперь. Она изменилась, она больше не робкая мышка.«Ты похожа на Элиз больше, чем думаешь…»Слова Теодосии эхом отдавались в голове Эйми. Нет, герцогиня права. В ней, Эйми, больше от матери, нежели чем она себе представляла. Окажись в такой ситуации мама, она бы действовала решительно, она бы не стала сидеть взаперти, а сделала бы невозможное.Известно лорду или нет, но в некоторых вопросах им все еще предстоит прийти к договоренности, и Ройс вынужден будет узнать, что Эйми может быть упрямой не меньше его самого.Черт побери!С яростью перечеркнув пером только что написанное предложение, которое он сочинял с четверть часа, Стоунхерет невидящим взглядом уставился на лежавший перед ним лист бумаги. Часть письма была написана, но до конца еще было далеко. Строчки расплывались перед сонным взглядом Ройса. Несколько часов он пытался сочинить это послание, было написано бесчисленное множество приветственных слов, но до сути дела он так и не добрался. Нужные слова просто не шли на ум, как бы Ройс ни напрягал мозги.Но черт побери, какими словами мог он объяснить свои необдуманные, нарушившие весь дальнейший ход событий действия маркизу Олбрайту? Как он мог оправдать свою несостоятельность в том единственном, о чем попросил его маркиз?Сохранить жизнь его дочери, обеспечить безопасность.На мгновение перед Ройсом вновь возникла та страшная картина, когда он увидел Эйми, висящей над пропастью. Ее глаза, полные ужаса и мольбы. Кровь застыла у Ройса в жилах. Господи, она была на волосок от смерти! Никогда в жизни он так не боялся за жизнь другого человека. Внутри все перевернулось от мысли, что прибудь он на мгновение позже, возможно, опоздал бы навсегда. Опоздал бы и не спас Эйми.Выбросив из головы ужасающие картины, в которых он видел безжизненное тело Эйми на дне пропасти, Ройс смял лист бумаги и поднялся из-за стола. Первое, что он пообещал себе сделать с утра, так это закончить письмо. Ройс надеялся, что крепкий сон пойдет ему на пользу и утром он с легкостью подберет нужные слова. Как только письмо дойдет до Толливера, он, Ройс, примется за сборы Эйми и герцогини, им необходимо вернуться в Лондон – случай на утесе как нельзя лучше доказал, что Эйми будет в большей безопасности под присмотром семьи, нежели в его компании.Сомнений в том, что Эйми с этим согласится, у виконта не возникало. Тяжело выдохнув, он подошел к окну.Учитывая его скверное настроение в последнее время и несчастье, которое Эйми пришлось пережить с утра, она не может не радоваться отъезду из Стоунклиффа, и ее нельзя винить в этом. Он собственными руками спровоцировал угрозу, повисшую над Эйми, тем, что сторонился ее, да еще и ушел в личные переживания, вызванные гибелью Балтазара. И хотя он, не теряя времени, отчитал служащего Толливера за недостаточную бдительность, позволившую преступнику проникнуть в Стоунклифф, Ройс был уверен, что он, и только он, виноват в случившемся.Господи! Он не должен был поддаваться собственной слабости, не должен был касаться Эйми той ночью! Боль из-за потери Балтазара сломила его, лишила воли, вот он и не смог сопротивляться ее чарам. Чувствовать Эйми в своих руках, ощущать ее так близко, не об этом ли он мечтал. Ройс был уверен, что никогда не сможет забыть ее шелковую кожу и уж тем более то ощущение уюта, которое она подарила ему, позволив проникнуть внутрь.Только все это было ошибкой. Нельзя было подвергать ее такой опасности. Злые силы, окутавшие жизнь Ройса, не оставляли в покое никого из тех, кто когда-либо был ему дорог.Неожиданный стук в дверь прервал размышления Стоунхерста. Раздраженный появлением нежеланного гостя, он нахмурился. Было уже за полночь, и он не понимал, кому мог понадобиться в столь поздний час. Если только… если только это не весть об очередном покушении.Вселяющая ужас мысль вновь оживила кошмарные образы гибели Эйми. Ройс бросился к двери и стремительно распахнул ее.На пороге стояла Эйми.– Мне нужно поговорить с тобой, – довольно резко сказала она и, не дожидаясь разрешения войти, ворвалась в комнату.Крайне удивленный столь неожиданным появлением Эйми, Ройс закрыл за ней дверь, изо всех сил стараясь скрыть свое замешательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77