Интересно, чего он ожидал от меня: веселой улыбки, комплимента по поводу его остроумия или, может, оправданий?Сэр Хамфри, конечно, тоже не упустил случая блеснуть исторической аналогией.– Пиррова победа! – скорбно произнес он, вероятно, больше для того, чтобы напомнить о своем классическом образовании.– Какие будут соображения? – обратился я к Мартину. Соображений никаких не было. Последовала очередная тягостная пауза.Все это время Фрэнк, оказывается, продолжал ломать голову над загадкой, почему премьер-министр так жаждет введения еврокарточки.– Не понимаю. Это же какая-то бессмыслица. Неужели ПМ не видит, насколько пагубна она для нынешнего правительства?Я согласился с ним и добавил, что еврокарточка станет худшей из бед, выпавших на долю нашего правительства с тех пор, как меня назначили членом кабинета. (Вряд ли Хэкер действительно имел в виду то, что сказал. – Ред.) Мартина же, наоборот, проблема еврокарточки, казалось, совсем не волновала.– Все знают, что это никогда не произойдет, – сказал он. Кого он имеет в виду под «всеми»? Лично я этого не знаю…Впрочем, до вчерашнего дня я даже не знал, что это может произойти.– ПМ нужно поиграть с еврокарточкой до присуждения премии Наполеона, – продолжил Мартин.Из его объяснений я понял, что премией Наполеона НАТО каждые пять лет награждает государственного деятеля, внесшего самый крупный вклад в объединение Европы со времен Наполеона. (Если не считать Гитлера. – Ред.) Золотая медаль, пышная церемония в Брюсселе и сто тысяч фунтов. Сейчас ПМ является главным претендентом.– Комитет по наполеоновским премиям созывается через шесть недель, и ПМ, естественно, не хочет «раскачивать лодку», пока она не будет у него в кармане, – добавил Мартин.По-моему, Бернард пробормотал: дескать, лодки не кладут в карманы, – но я мог и ошибиться. Впрочем, его упорное молчание в ответ на мою просьбу повторить, что он сказал, подтверждает: я все-таки не ослышался.– Ну а когда ПМ получит премию, он тут же и думать забудет про еврокарточку, – заключил Мартин.Идея! У меня родилась еще одна великолепная идея! Я не мог пока выразить ее словами, но она уже зрела где-то в подсознании. Надо только кое-что прояснить.– Мартин, – спросил я, – кто еще знает о кандидате номер один на премию Наполеона?– Никто, – ответил он. – Это совершенно секретная информация.Естественно, я был разочарован. «Совершенно секретная информация» означает, что ее знают все.Но Мартин тут же успокоил меня, заверив, что на этот раз «совершенно секретно» – действительно совершенно секретно.Я пришел в такое возбуждение, что был не состоянии связно высказать свою гениальную идею.– Поймите… заднескамеечники… утечка информации…Сэр Хамфри с крайне озадаченным видом спросил меня, не имею ли я в виду Уэльскую национальную партию.И в этот момент – сам господь бог был теперь на моей стороне – дверь кабинета неожиданно открылась и на пороге появился не кто иной, как доктор Дональд Хьюз собственной персоной. Увидев Мартина в нашем обществе, он извинился и хотел было уйти, но я остановил его, сказав, что мне необходимо с ним посоветоваться.Хьюз изобразил полнейшую готовность помочь мне. Но сразу же предупредил: если это тот случай, когда машут кулаками после драки, даже он бессилен что-либо сделать.– Уверен, вы себя недооцениваете, – польстил я ему и добавил, что в данный момент стою перед серьезной моральной дилеммой.Дилемма, продолжал я, заключается в следующем: как мне случайно стало известно, некий заднескамеечник собирается задать премьер-министру вопрос, намерено британское правительство вводить еврокарточку или нет…– Какой еще заднескамеечник? Еврокарточка – государственная тайна! – засуетился Хьюз.– А наиболее вероятный претендент на премию Наполеона – тоже тайна? – с невинным видом поинтересовался я.Он пристально посмотрел на меня. Я несколько смешался, но неожиданно мне на выручку пришел Бернард.– Я думаю, господин министр имеет в виду чисто гипотетического заднескамеечника.Мой добрый верный Бернард!Хьюз недовольно поморщился.– Э-э… подобный вопрос был бы крайне неуместен…Я, как будто не замечая его досады, продолжал развивать свою гипотезу. В таком случае возможны два варианта. Если ПМ скажет «да» – пострадает престиж правительства в стране. Если же «нет» – еще хуже – в Европе. Причем не только престиж правительства, но и самого ПМ… особенно в связи с премией Наполеона.Хьюз молча кивнул.– Ну а предположим, – сказал я, – некий гипотетический министр случайно узнал о намерении этого гипотетического заднескамеечника. Как бы вы посоветовали ему поступить?– Я бы посоветовал ему сделать все возможное, чтобы не допустить такого вопроса. – Он тщательно подбирал слова. – Только так должен поступить верный своему правительству министр. По-моему, это очевидно.– Но попытка воспрепятствовать запросу члена парламента чревата весьма серьезными последствиями, – возразил я. (Конечно же, мы оба прекрасно понимали, что ни заднескамеечника, ни его вопроса вообще не существовало, но ведь при желании они могли появиться…) – Другое дело – убедить его вместо этого вопроса обратиться к ПМ с просьбой пресечь ложные слухи о роспуске министерства административных дел.Итак, карты на стол. Я предложил свои условия сделки. Открыто и честно. Хьюз на мгновение погрузился в раздумье, но потом, надо отдать ему должное, блестяще разрешил возникшую проблему.– Ну конечно же… я абсолютно убежден… неужели вы поверили? Безусловная поддержка обеспечена…Окончательно добил Хьюза сэр Хамфри, наконец-то сообразивший, в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189