Зуда согласно вздохнул.— С утра пойдем к помощнику секретаря, — решила Шишка. — А пока, есть еще письма?Зуда поколебался.— Ну?— Скоро, — решился, наконец, Зуда. — Завтра Пыльный клянчит, и режет кошельки у Сумеречных Врат. А сегодня Тень чистит нужники и карманы на центральном вокзале. Если они поработают как надо, завтра будут еще письма.— Слава богам! Бумаги попадут к нам, а Высокочтимый их нам прочитает.— Высокочтимый и не подумает, — уведомил ее Ренилл.— Должно быть, беды и лишения притупили мой слух! Я ослышалась. Я не поняла слов Высокочтимого.— Ты меня отлично слышала. Не стану читать краденых писем.— Высокочтимый еще бредит. Не понимает, что говорит!— Не будет ни вымогательства, ни шантажа. По крайней мере, не с моей помощью.— Ах, какой чистенький. Какая добродетель, какая чистота сердца! Он совершенен, он слишком хорош для этого грязного мира! С каких высот он взирает на пас, жалких смертных, ползающих среди отбросов! Что он знает о нищете, о голоде, о желании заполучить себе Имя! С его высот этого не разглядеть!— Заполучить… что?— Он безупречен! Он выше благодарности! — С отвращением бормотала Шишка. — Он выше того, чтобы платить долги!— Скажи, сколько ты хочешь получить.— Сколько стоит жизнь Высокочтимого! Но нет, он выше презренных сделок! Только вот что ему полезно запомнить: пока он не согласится читать вслух письма — пока он не окажет нам эту ничтожную услугу — до тех пор он может считать себя выше того, чтобы делить с нами наш скромный кусок хлеба!— И оффянки? — вставил Слизняшка.— И овсянки, моя радость.— Мне больфе дофтанется! Обещаеф?— От всего сердца.— Фот! Я же говорил! — Слизняшка победоносно уставился на больного.Ренилл взглянул на Зуду. Тот ответил унылым пожатием плеч. От этого помощи ждать не приходится.— Но ведь есть и другие способы расплатиться с вами, — предложил Ренилл.— Отлично! Попробуй что-нибудь придумать. Когда надумаешь, дай нам знать. До тех пор — никакой еды. Неблагодарный!Разгневанная Шишка выскочила из-под навеса, волоча за руку сына. Зуда последовал за ней.Ренилл лежал, глядя им вслед. Дневной свет начал меркнуть. Они ушли, а голод остался. Миска овсянки — это хорошо, но мало. Нужно заставить Шишку передумать, или выбираться отсюда. Одно из двух. Но пройдет еще не один день, пока Ренилл встанет на ноги.Он пытался обдумать положение, но мысли блуждали. Ренилл закрыл глаза и погрузился в сон.
Он проснулся утром, еще голоднее прежнего. Лежал на земле рядом с кувшином. В воздухе стояло отвратительное зловоние. Ренилл повернул голову. В двух шагах от него над гниющим трупом вивуры, который никто не позаботился убрать, роились мухи.Пора кончать с этой ерундой. Пора подниматься и уходить отсюда. А если за оградой поджидают вивури? Может, и не поджидают.Хорошо бы кто-нибудь из Безымянных сначала осмотрел улицу. Хорошо бы, но скорее дождешься летом снегопада. Вставай. Сперва надо напиться. Ренилл заглянул в кувшин. Воды в нем осталось немного. А когда она кончится?..Он зачерпнул ковшик, выпил, немного передохнул и попытался встать. Не вышло. Мышцы как студень, голова как пушечное ядро. Легкие совсем не дышат. Отдохни немного и попробуй снова.На четвертой попытке рядом послышался голос:— Рано.Над ним, ухмыляясь, стоял мальчишка Зеленушка.— Сил еще мало, — пояснил Зеленушка.— А откуда они возьмутся, без еды-то, — огрызнулся Ренилл.— Увы, неужто ты голоден?— Спроси свою хозяйку!— У, волчица. Не стану у нее ничего спрашивать!— Все равно, Шишка решила оставить меня без еды…— Она и со мной часто так обходится.— …Пока я не прочитаю ей чужие письма, украденные ее муженьком или его подручными.— Так-так. Придется, значит, прочитать.— Нет.— Почему?— Можешь считать, что этого не позволяют мои понятия о морали. А может, я просто не люблю, когда мне выкручивают руки. Сразу пропадает охота совершать добрые дела.— Ну и глупо. Останешься голодным!— Кто бы говорил! Не тебе ли только вчера Шишка приказала скрыться с глаз, а ты ослушался и обзывал ее всякими словами, за что и остался без обеда и без завтрака. Зачем ты это сделал?— А мне нравится ее бесить. — Зеленушка на минуту задумался. — И еще — она не заставит меня ее слушаться.— Ну вот.— А может, это пустая болтовня? Может, Высокочтимый не читает, потому как не умеет?— Вернее, не желает.— Но ты правда это можешь?— Читать? Научился еще ребенком, гораздо младше, чем ты теперь.— Я-то не ребенок. Никогда не был ребенком!— Может быть, это еще придет со временем.— Хм… — Зеленушка подошел поближе и присел. — Хотел бы я выучиться читать!— Достойное желание. И вполне выполнимое.— Мне нечем платить учителю.— Не все учителя требуют платы. — Перед глазами Ренилла на мгновенье предстало лицо Зилура и снова исчезло.— Ни один учитель не потерпит, чтобы хоть тень Безымянного коснулась кончика его туфли.— Я знаю по крайней мере одного, который не стал бы возражать. К тому же это авескийская точка зрения. Вонарцы обходятся без таких предрассудков.— Что верно, то верно, зато вонарцы презирают нас всех скопом.— Не все вонарцы — снобы.— Пускай Высокочтимый попробует это доказать! — с вызовом бросил мальчишка.— Как я тебе докажу?— Научи меня читать!— Я? — Ренилл опешил. Должно быть, голод и слабость притупили его способность соображать, раз он не увидел, к чему клонит парнишка.— Если ты правду сказал, тогда научи меня. Сегодня. Сейчас.— Это не так просто…— Ага! Вот и попался.— Послушай, Зеленушка. За один день читать не выучишься. Тут нужна не одна неделя, а у меня нет столько времени. По правде сказать, я намерен убраться отсюда, как только встану на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122