В этом случае бессильна оказалась и герцогская гвардия под началом не ведающего сомнений командора Хаика Ульфа. Тем не менее герцогу Повону удалось довести свое недовольство до сведения широких слоев общества. Через несколько дней герцог издал указ, в котором провозглашалась необходимость полной ревизии всей деятельности ордена Избранных. Начиная с этого дня, присутствие присланного герцогом наблюдателя на всех заседаниях ордена было объявлено обязательным. Ни одна программа исследований в рамках Познания не могла быть впредь начата и проведена без предварительного герцогского одобрения; более того, периодические отчеты о продвижении исследований должны были в письменном виде предоставляться наблюдателям, присланным герцогом, на регулярной основе. Наконец, на острове Победы Неса предстояло разместить постоянный гарнизон из числа герцогских гвардейцев. Ожидалось, что чародеи отреагируют на все эти новшества резко отрицательно, хотя по-настоящему им следовало бы уяснить, что подлинной причиной всех нынешних трудностей является вызывающее поведение магистра их ордена, а подобное осознание со всей неизбежностью породило бы в их рядах раздоры, к чему, собственно говоря, и стремился герцог. Повон уповал на то, что Избранные, разгневавшись на своего вождя, сошлют его куда-нибудь на Ледяное море, а сами выберут себе нового главу, который окажется человеком разумным. Настолько разумным, как, например, Саксас Глесс-Валледж.
И сам Глесс-Валледж разделял надежды его высочества. В уединенных покоях дома Валледжей маг втайне набрасывал текст новой листовки, которую предстояло приписать союзу патриотов. На этот раз листовка получилась весьма многословной — и в ней магистра Грижни обвиняли в некрофилии и каннибализме.
Валледж закончил работу и критическим взглядом пробежал написанное. В литературном смысле стиль был чудовищным, но это — для пользы дела. Зато листовка была безобразно груба и носила откровенно подстрекательский характер: она конечно же произведет глубокое впечатление на простой люд города Ланти-Юм. Значит, дело сделано. Теперь следует препоручить дальнейшее неболтливому художнику, который сумеет изобразить Фал-Грижни в достаточно непотребном виде. И через два дня на улицах города появится свежая листовка.
Глесс-Валледж, будучи человеком трудолюбивым и в высшей степени изобретательным, приступил затем к работе над халатом из живого шелка, который мастерил, имея в виду преподнести его герцогу. Его труды были прерваны появлением посетителя. Маг Бренн Уэйт-Базеф собственнолично. Валледж вздохнул. Он находил юношеское рвение Уэйт-Базефа предельно скучным, но, исходя из высших политических интересов, этого молодого человека следовало терпеть. Конечно, лишь до поры до времени.
Валледж спустился в покои второго этажа, чтобы встретиться с гостем. Впустили Базефа, и Валледж встретил его своей обворожительной улыбкой.
— Мой дорогой Базеф! Как я рад, что вы приняли мое приглашение!
— С превеликим удовольствием, ваша светлость.
Они обменялись ничего не значащими любезностями. Валледж заметил, что его молодой протеже явно не в себе. Базеф и вообще был человеком несколько экзальтированным, но его сегодняшнее состояние резко отличалось от всегдашнего. Он был испуган и взвинчен одновременно. Нелады со здоровьем? Заработался? Или нечистая совесть — но неужели так быстро? Валледж понадеялся на то, что последний вариант не соответствует действительности. Он рассчитывал на то, что Уэйт-Базеф сослужит ему еще не одну службу.
В ходе расспросов выяснилось, что Базеф бесконечно рад своему недавно обретенному статусу в рамках Познания и что его исследования, с этим связанные, продвигаются вполне удовлетворительно. Уже в ближайшем будущем он сможет показать своих скелетообразных рабов. Да, архивы Нессивы содержат истинную сокровищницу премудрости. Бренн чрезвычайно благодарен Глесс-Валледжу и магу Ром-Юзайну за оказанное ему благоприятствование.
Валледж милостиво кивнул.
— Было бы несправедливо лишать вас такого шанса, мой дорогой Бренн. А продвижение молодых дарований всегда доставляет мне огромное удовольствие.
Бренн заерзал в кресле. И отставил кубок, так и не притронувшись к вину.
Гостя явно что-то угнетает, заметил Валледж, и мысленно понадеялся на то, что особых трудностей не возникнет — ведь уже пришла пора приступать к делу. Черт его дернул связаться с таким неврастеником!
— Ну, — самым любезным тоном начал он. — Что вы имеете мне сообщить?
Вопрос этот едва ли можно было счесть неожиданным, однако руки Бренна судорожно дернулись. Взор лихорадочно горящих глаз уставился на Валледжа.
— Весьма немногое, ваша светлость.
Валледж терпеливо улыбнулся.
— Но что-то наверняка у вас есть? Вы ведь, как я вас и просил, наблюдаете за магистром Грижни?
— Да, я за ним наблюдаю. — Бренн сделал паузу; распространяться на эту тему ему явно не хотелось. Валледж молча смотрел на него. В конце концов молодой человек все-таки сказал: — Все знают о том, как разгневался Грижни, когда герцог решил пересмотреть нашу хартию. Теперь поговаривают о том, что Грижни намерен провозгласить полную независимость Избранных от власти герцога. Говорят, что остров Победы Неса объявят независимым государством, связанным союзническими обязательствами с Ланти-Юмом.
— Это широко распространенный слух, маг Базеф. И разумеется, я в курсе дела. Честно говоря, я жду от вас чего-нибудь более конкретного.
Бренн вспыхнул.
— Я делаю все, что в моих силах.
— Да нет, я так не думаю. Честно говоря, не думаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113