— А вы поддержите? — спросила Верран.
Вей-Ненневей удивленно приподняла брови.
— Я уже объяснял леди Грижни, что худшие подозрения его высочества являются совершенно беспочвенными, — заметил Фал-Грижни.
Заговорил он в своей всегдашней внешне невозмутимой манере, но Верран расслышала за его словами нечто большее. Лишь особо тренированный слух был бы в состоянии уловить эти обертоны. Верран остро взглянула на мужа. Его угловатое лицо оставалось бесстрастным, губы были плотно поджаты. И лишь глаза горели подозрительно ярко — или так казалось при свечах?
Грижни почувствовал ее пристальный взгляд. Он повернулся к жене, и их глаза встретились. В это мгновение Верран решила, что поняла его правильно. И вновь обратилась к Вей-Ненневей:
— Так поддержали бы или нет?
— Это трудный вопрос, дорогая моя. Мне кажется, герцог ведет город-государство прямехонько в пропасть. И все же я не смогла бы поддержать переворот, предпринятый одним из Избранных.
— А почему, мадам? Раз уж он такой скверный правитель…
— Дело не в этом, — терпеливо объяснила Вей-Ненневей. — Или, по меньшей мере, не только в этом. В первую очередь вмешательство в государственные дела представляет собой отступление от правил ордена Избранных, ибо тем самым извращается сам смысл нашей деятельности. Чародей, пренебрегающий Познанием ради достижения политических целей, непременно обнаружит, что его мощь уменьшается.
— Но если это пойдет во благо городу, то разве такое самопожертвование со стороны чародея не будет оправданным? — спросила Верран.
Она заметила, что ее муж чрезвычайно внимательно прислушивается к разговору.
— Возможно. Но следует принять во внимание и многое другое. Например, если допустить, что законного главу государства сместит маг из ордена Избранных, то какова будет реакция родственных нам городов-государств? Как отнесется к этому келдхар из Гард-Ламмиса? Или герцог Хурбы?
— Что вы имеете в виду, мадам Ненневей?
— Что надо все хорошенько обдумать. Во всех больших городах Далиона есть организации, связанные с обществом Избранных. В Гард-Ламмисе имеется Братство, в Хурбе — Черный Круг, в Реле — Посвященные. Если у нас случится переворот и наследственного герцога сменит маг из числа Избранных, то правители других государств начнут косо посматривать на членов собственных тайных обществ. Могут даже начаться репрессии.
— А разве заморские чародеи не могут сами о себе позаботиться? — спросила Верран. — Во всяком случае, нас это не касается, не так ли?
— Нет, не так, моя дорогая и юная леди Грижни. Как по-вашему, возможная война с Хурбой нас не коснется? А то и война с целой коалицией городов-государств, которые выступят против Ланти-Юма единым фронтом?
— А вы полагаете, что такое действительно может иметь место?
— Я в этом не сомневаюсь. Властители родственных городов-государств ни за что не потерпят захвата власти в Ланти-Юме Избранными — это послужило бы слишком опасным примером для их собственных подданных. Не исключено, конечно, что особо могущественный маг… — и тут Ненневей посмотрела на Фал-Грижни, — …может привести Ланти-Юм к победе в такой войне, но цена этой победы окажется ужасной.
— Вы умеете убеждать, мадам Ненневей.
— А если я вас все-таки не сумела убедить, то у меня в запасе есть еще один аргумент, и, может быть, самый главный. Заключается он вот в чем: людьми нельзя править посредством Познания. Подобное правление смущает человека, угнетает его, и в конце концов сводит с ума. Людьми должны править такие же люди, как они сами, а вовсе не чародеи. Избранным следует упиваться своей мудростью, но не посягать на трон герцога! А поэтому… — Вей-Ненневей вновь посмотрела на Фал-Грижни. Теперь в ее взгляде можно было прочесть причудливое сочетание сожаления и решимости, — …герцог Повон может этому сильно удивиться, но я заявляю о своей верноподданности ему!
Вскоре после этого Вей-Ненневей удалилась, а Верран осталась наедине с мужем. Грижни был молчалив, и, какое-то время понаблюдав за ним, Верран спросила:
— Как вам кажется, лорд, она права? Относительно опасности для самих Избранных и войны с Хурбой?
— Мне кажется, ее доводы звучат здраво.
— А как насчет всего остального? Вы согласны с нею в том, что людьми нельзя править посредством Познания?
— Согласен, — после некоторого размышления ответил Грижни. — Согласен, что это, возможно, не самый лучший выход. Так или иначе, альтернативы могут оказаться гораздо худшими.
Верран продолжала всматриваться ему в лицо, которое напоминало ей неприступную крепость. Грижни заметил на себе ее чересчур пристальный взгляд.
— Вам хочется обсудить со мною еще что-нибудь, мадам?
— Нет! — Она почувствовала, что начинает краснеть, и устыдилась глупости собственных подозрений. — Но… Террз, вы ведь очень к ней привязаны, не так ли?
Лицо Фал-Грижни утратило всегдашнюю неприступность.
— Я знаю Вей-Ненневей чуть ли не всю мою жизнь. Да, я к ней очень привязан. В такой степени я не привязан больше ни к кому — за исключением вас, мадам.
— Через два месяца ко мне присоединится наш ребенок, — напомнила она мужу, и на его губах заиграла легкая улыбка.. — Дела идут все лучше и лучше, лорд. Необходимо только набраться терпения.
Гереза Вей-Ненневей не знала о том, что ее преследуют. Погруженная в собственные мысли, она не оглядывалась по сторонам. Когда лодочник доставил ее на причал Южного Уитлета, она с отсутствующим видом расплатилась с ним — при этом явно переплатив — и поднялась на набережную. Она наверняка не заметила, что на причале ее прибытия дожидались несколько человек, в плащах с клобуками и что эти люди пошли следом за нею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113