самое редкое, самое дорогое, самое древнее. Чего же удивляться тому, что, обладая всеми этими сокровищами, Фал-Грижни был столь могуществен? Но теперь Глесс-Валледж сумеет превзойти его. Он вскрыл еще два короба — и обнаружил, что они тоже битком набиты истинными сокровищами. Заветный сон мага обернулся явью.
Правда, здесь оказалось меньше записей, чем ожидал и надеялся найти Валледж. Этому можно было подыскать лишь одно объяснение. Каким-то образом Грижни сумел перед смертью выкроить время на уничтожение записей. Валледж вздохнул. Великая утрата, конечно, воистину великая. Впрочем, один короб он еще не вскрывал, причем напоследок оставив самый большой.
Должно быть, волнение и алчность заставили Глесс-Валледжа забыть о всегдашней осмотрительности. Искусный и многоопытный чародей, он тем не менее не почувствовал, как начало вступать в силу Познание, и потому оказался совершенно неподготовлен к тому, с чем столкнулся, сняв крышку с последнего короба.
Оттуда поднялось косматое черное облако. Реакция чародея оказалась молниеносной: он тут же захлопнул крышку. Но при всей его стремительности облако успело выскользнуть из короба, и, следовательно, Валледж опоздал. Отступив на шаг, он сделал глубокий вдох, после чего заговорил властным голосом. Испуга он не почувствовал. Он находился, как ему казалось, на самом гребне своего могущества и не сомневался в том, что сумеет совладать с Познанием мертвого соперника. Поэтому он необычайно изумился, когда выяснилось, что ему не удается добиться желаемого результата. Его собственное Познание оказалось вытесненным волей высшего порядка — точно так же, как сам он некогда без малейшего труда подавил Познание Бренна Уэйт-Базефа. Да и обстоятельства были во многом сходными. Неизъяснимый туман заткал сознание Валледжа. Он предпринял вторую попытку, оказавшуюся столь же безуспешной, и на его неизменно красивом и доброжелательном лице появилась страшная гримаса.
Глесс-Валледж понимал, что не имеет смысла зря тратить время и силы. Было ясно, что с этим зловещим видением ему без дополнительного подкрепления не справиться, поэтому он, сохраняя хладнокровие, однако быстрым шагом, направился к двери. Но она оказалась запертой, и Валледж своей волей не смог отпереть ее. Он попал в ловушку. И развернулся лицом к черному облаку, осознав это.
Оно меж тем менялось. На глазах у Валледжа оно изменило форму, перегруппировалось — и вот перед ним возник знакомый и ненавистный образ. В комнате появился Террз Фал-Грижни, и Валледж понял, что это — призрачная проекция чувств и эмоций его заклятого врага, проекция, тысячекратно более могущественная, чем та, что появилась во время состязания по Дройлю. И хотя он ясно понял, с явлением или существом какого рода столкнулся, Глесс-Валледжу все равно не удалось скрыть дрожь. Призрак Фал-Грижни представлял собой жуткое зрелище — фосфоресцирующая фигура, сотканная из тумана, переливающегося цветами в диапазоне от бледно-серого до кромешно-черного. На смертельно бледном лице у призрака яростным пламенем горели неправдоподобно живые глаза. Весь призрак был покрыт ранами, из которых черными струями вытекала кровь. А из перерезанного горла она била фонтаном.
Следя за призраком, Валледж осознал два обстоятельства. Во-первых, ему угрожала смертельная опасность, а во-вторых, он испытывал невыносимый ужас. Многоопытному магу, да к тому же члену Совета, как правило, удается избавиться от такого чувства, как страх, и действительно Валледж давно не испытывал его — но вот сейчас испытал. Маг такого уровня, разумеется, не стал бы пасовать перед собственным ужасом, и Валледж не спасовал. Он заговорил вновь — и вновь сила Познания изменила ему. Внезапное чувство собственной беспомощности стало просто-напросто нестерпимым.
Призрак тем временем приблизился к Валледжу. И выражение у него на лице было именно тем, перед которым при жизни Грижни трепетали его враги — ледяным, безжалостным и не ведающим сомнений. Валледж поспешно отступил, забарабанил в дверь и принялся кричать, призывая на помощь. Его крики услышали несколько слуг, которые тут же поспешили на выручку своему господину. Однако вопреки всем усилиям им так и не удалось взломать магически запертую дверь. А судя по звукам, доносящимся из лаборатории, там творилось нечто страшное.
Бежать ему было некуда. Саксас Глесс-Валледж наблюдал за неторопливым приближением призрака, осознавая, что обречен. И то, что смерть настигнет его столь неожиданно, да еще в высший миг его торжества, причиняло ему особую боль. Но даже это не могло отменить того, что ему и впрямь удалось восторжествовать над великим Фал-Грижни. Смерть сама по себе не могла отнять у него одержанную победу. Он доказал превосходство своего интеллекта, несокрушимую мощь собственного разума. Ничто не могло отменить этого и ничто не могло отобрать.
Валледж искоса посмотрел на привидение. Едва ли оно могло что-нибудь слышать или, тем более, понимать, однако Валледж обратился к нему в полный голос:
— Победа осталась за мной, Грижни. А этим ты уже ничего не изменишь.
Он застыл на месте, дожидаясь, пока смерть не придет за ним сама.
Черная призрачная фигура неторопливо вытянула руки. Глесс-Валледж ожидал, что они со всей неумолимостью сомкнутся у него на горле. Но вовсе не в горло врагу намеревался вцепиться призрак Грижни. Белые руки все в черной крови опустились Валледжу на виски и остались там. Валледж инстинктивно отпрянул и тут же обнаружил, что от призрачных рук ему не избавиться. Они давили ему на виски, и он чувствовал, как это давление проникает в мозг и затемняет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113