Но он почти не слышал ее. Глубоко вдохнув морской, пахнущий свежестью воздух, он наслаждался моментом, несмотря на физически осязаемую ненависть, кипящую вокруг него.
Мулы тащились медленно. Казалось, что колеса телеги едва вращаются. И ничего поделать с этим было нельзя, такими уж природа создала мулов. Полцарства отдала бы она за хорошую коляску. Лизелл заерзала на сиденье, бросая по сторонам нетерпеливые взгляды. Пешеходы, повозки, запряженные ослами и мискинами, наводняли улицу, но ни одного кэба или фиакра не попадалось ей на глаза. Не могли же Фестинетти отогнать их все. Может быть, «стревьо» — это загадочное слово, которое упоминал ее возница — означает какую-нибудь болезнь лошадей?
Повозка с трудом лавировала по пыльной улице, полной солнечного света и оглушающего шума. По улице гулял тугой смерч разнообразных запахов, главенствовал среди них острый запах чеснока, который добавляли в гровипул — знаменитое энорвийское жаркое из смеси каракатицы, серебристого дарц и еще каких-то местных моллюсков. У Лизелл от запахов защекотало в носу, а в желудке заурчало. Она не ела с самого утра и изнывала от голода, но надо потерпеть. Скоро она будет в поезде, везущем ее на восток, в Бизак, а в поезде ее ждет вагон-ресторан, удобное кресло и, наверное, роскошное спальное купе, поскольку энорвийцы славились своим пристрастием к личному комфорту.
Если ей повезет с расписанием, то она, может быть, даже выиграет у своих соперников несколько часов времени.
Конечно же, за исключением Сторнзофа и Фестинетти.
Улицы проплывали у нее перед глазами с флегматичной неторопливостью везущих ее мулов, а ее решительность росла и набирала силу вместе с ее нетерпением и голодом. Если бы она говорила по-энорвийски, она бы упросила возницу посвистеть немного кнутом, глядишь, помогло бы. Но она не знала языка и сидела, беспокойно ерзая, но не открывая рта.
Проспект уперся в большую площадь. Прямо впереди возвышалось массивное здание из белого камня с крышей, покрытой черепицей темно-кирпичного цвета. Возница остановился.
— Фериньелло, — объявил он.
Будем надеяться, это и есть вокзал. Но что это за люди толпятся там перед входом? Их там не менее двух сотен, ко входу не подойти, по всем признакам они не просто собрались здесь, это не случайное сборище. Люди — по виду обычные рабочие, солидные — стояли ровными шеренгами, похожими на военные, вытянувшимися вдоль всего здания. Многие держали плакаты, на которых было что-то написано большими буквами по-энорвийски, что — она не могла понять. Они не то пели, не то что-то скандировали, слова были непонятны, не требовательные интонации — очевидны.
— Что? — спросила Лизелл.
— Фериньелло, — пояснил возница.
— Люди. Там. Люди. Они делают?
— Стревьо.
— Что стревьо?
Он затараторил на плохом лантийском, она ничего не понимала, подняла вверх руку, и словесный поток ослаб.
— Железнодорожники остановили работать. Хотят деньги. Больше денег, или поезда не ходят. Стревьо.
— Вы говорите, что энорвийские железнодорожники объявили забастовку? — поняла Лизелл. — У них есть на это право? И правительство не вмешивается? — На нее смотрели ничего не понимающие глаза возницы, и она догадалась, что перешла на вонарский. — Стревьо — это поезда не едут? — исправилась она, заговорив на понятном ему языке.
— Поезда не едут, — согласился с ней возница.
— Путешественники делать что?
Возница пожал плечами:
— Фериньелло, — развел он руками, и все было понятно. Он выполнил свою миссию, и ему хотелось отправиться по своим делам.
Ей хотелось сгрести его и хорошенько встряхнуть, но она подавила бессмысленный импульс. Ее охватила секундная беспричинная злоба, за которой последовало осознание собственной глупости. Конечно же, возница ни в чем не виноват, он даже пытался предупредить ее. Она сползла на землю со своего сиденья, распрощалась с возницей вежливым кивком головы, и повозка покатила, громыхая, восвояси.
И что теперь? Пара сотен решительно настроенных рабочих стояла между ней и зданием вокзала. Больше денег — или поезда не пойдут. Но может быть, не вся железная дорога парализована? Если хоть что-то движется в восточном направлении, ее не остановят и тысячи бастующих рабочих.
С высоко поднятой головой она направилась к линии пикета, как будто там перед ней должен был открыться проход.
Баррикада из человеческих тел стояла неколебимо. Она уперлась в плотные ряды и суровые лица. Она выбрала одно из таких лиц — молодой парень, может быть, его удастся смягчить.
— Вы говорите по-вонарски, сэр? — спросила Лизелл мелодичным голосом.
Парень тряхнул головой, явно не понимая, но заинтересованно.
— Говорите на лантийском? — попыталась она снова.
— Как на родном, — ответил он весело. — Я мог бы легко сойти за далионца из высшего света, если бы захотел. Я в совершенстве знаю все благородные манеры. Хотите, продемонстрирую?
Его акцент и произношение оказались значительно лучше, чем у возницы, и она на удивление хорошо его понимала.
— Лучше в другой раз, — отказ она смягчила восхитительной улыбкой.
— Да? Вы уверены? Ну тогда чем еще могу вам помочь?
— Стревьо остановила все поезда?
— Абсолютно все. Ни один не пойдет, пока нам не повысят зарплату. На это может уйти несколько дней и даже недель. Хотя, если бы они меня послушали, мы могли бы все уладить до полуночи. Я предложил им план, понимаете. Успех гарантирован. Хотите, расскажу?
— В другой раз. Так ничего на восток нет? В Бизак?
— После трех дня ни одного. В три ушел последний.
В три часа. У Фестинетти было достаточно времени, чтобы купить на него билет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235