Отсюда вид открывался куда интересней. Улица Клико, широкая, деловая, была средоточием торговли и разных заведений. Обычный набор лавок, таверн и кофеен, но помимо этого улицу заполняла пестрая толпа торговцев с тележками, продающих все что угодно – от пончиков с ганцелем до дешевых шарфов и безделушек; в одном месте торговали газетами месячной давности. Бродили нищие, проститутки и уличные музыканты, перебивая друг у друга примерно с равным успехом монетки, с которыми горожане расставались весьма неохотно. На улице, судя по всему, все время что-то происходило Вот и сейчас, например, середина улицы вдруг очистилась от снующей толпы, и зеваки в три ряда выстроились по обеим ее сторонам вдоль сточных канав, теснясь и толкаясь, чтобы пробиться вперед. Очевидно, ожидалось некое зрелище. Все друг друга отпихивали, кое-кто чуть ли не лез в драку. Лес машущих рук, воздетые кулаки, улюлюканье, крики, возгласы «Экспроприация!» Со стороны Набережного рынка появилась небольшая процессия: две громыхающие повозки, по бокам в два ряда – солдаты Вонарской гвардии, следом – беспорядочная группа пританцовывающих патриотов. Процессия направлялась на площадь Равенства, к Кокотте. Крепкие повозки, сколоченные из грубых досок, были, вероятно, взяты на ближайшей к столице ферме. В каждой из них находилось около дюжины обнаженных людей со связанными руками – старых и молодых, мужчин и женщин, простолюдинов и бывших Возвышенных, все вперемешку. С высоты четвертого этажа Элистэ не могла различить лица и отдельные черты, но позы осужденных – поворот или наклон головы, изгиб шеи или спины – красноречиво говорили сами за себя, выражая всю гамму чувств: от равнодушия и горя до показного презрения, от вызова до напускной беспечности, от спокойствия до слепого ужаса. По нескольку человек в каждой телеге сбились в тесную группу – чтобы согреться или прикрыть наготу. Один смертник, худой и изможденный, дергал головой и строил толпе гримасы, словно актер. Другой – полная ему противоположность, с мускулистым телом труженика и широким, грубоватой лепки лицом, осмелился громко выкрикнуть: «Да здравствует король!» От этих слов у Элистэ на глаза навернулись слезы. Если он и успел еще что-то крикнуть, она уже не могла услышать: его голос потонул в оглушительном реве возмущенной толпы. В обнаженных узников полетели камни и комья земли. Кое-кто из жертв, пригнувшись, упал на колени – связанные за спиной руки не давали возможности защититься. Другие и не думали уклоняться. Горстка патриотов из числа самых буйных слишком близко подбежала к повозкам, и гвардейцы оттеснили их прикладами мушкетов.
Процессия проследовала по улице Клико. Толпа еще немного потопталась на месте, но никто больше не появлялся, и люди стали расходиться. Элистэ неподвижно стояла у оконца. Она впервые увидела знаменитые повозки обреченных. Разговоры о них шли вот уже несколько месяцев, и зрелище полностью отвечало тому, что ей доводилось слышать, тем не менее у нее кровь застыла в жилах. Воображение сыграло с ней злую шутку. Она воочию увидела себя стоящей на одной из этих повозок. Угол зрения вдруг сместился до уровня мостовой, и она оказалась внизу: это ее влекли лошади мимо «Приюта лебедушек», на фасаде которого пряталось под нависающим карнизом слуховое оконце, и, раздвоившись, как в кошмарном сне, она, побледнев, смотрела сверху на саму себя. Ее обнаженное тело хлестали ледяные порывы зимнего ветра, в запястья впивалась веревка, она ощущала голыми подошвами, как повозка подпрыгивает на булыжниках. Рядом стояли Цераленн, Аврелия и Кэрт. Аврелия жаловалась, а бабушка ее ободряла.
«О Чары, как же долго тянется время, бабуля! Мне уже надоело!»
«Терпение, юница Аврелия. Рано или поздно мы непременно доберемся до места».
Тут до Элистэ дошло, что они и вправду разговаривают. Она отвернулась от оконца. Ее била дрожь, хотя в комнате было сравнительно тепло.
Подойдя к койке, Элистэ достала из саквояжа волшебное зеркальце в золотой оправе – подарок дядюшки Кинца – и, погрузившись в созерцание розовых пейзажей. Забыла про громыханье повозок. Но вот отраженный мир начал расплываться, по мере того как розовый цвет переходил в бледно-лиловый. Элистэ подняла голову и увидела, что на улице стало смеркаться. Через полчаса Кэрт опустила шторы на обоих оконцах и зажгла свечу; помещение озарилось слабым желтоватым светом, по стенам запрыгали тени. Немного погодя Цераленн решила, что можно без опаски сойти вниз.
Под жалобный скрип дощатого настила они пробрались через захламленный чердак, не без труда откинули люк и спустились по лесенке с перекладинами. Кэрт досталось больше всех – она несла пустой кувшин. Затем преодолели два длинных пролета и очутились на кухне, где за столом в полном составе сидело семейство Кенубль: мастер Кенубль, чьи обширные телеса были чуть припорошены сахарной пудрой; мадам Кенубль, моложе супруга на несколько лет, но столь же полная, со сдобной талией и также следами чего-то белого на одежде; и двое парнишек, юные Кенубли, Тьер и Брев, соответственно восьми и девяти лет от роду, точные уменьшенные копии своего родителя. У стула юного Брева обретался выклянчивающий кусочки Принц во Пух. Он настолько в этом преуспел, что откликнулся на приход хозяйки лишь номинальными изъявлениями восторга.
Спустившихся встретили сердечно, но без всяких церемоний. Для них мигом поставили тарелки и пододвинули стулья. Дамам предложили отведать рагу из свинины, хлеба и красного вина. Они сразу бы приступили к еде, если бы не Кэрт, решительно взявшаяся прислуживать госпожам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271