Но ты поймал меня буквально в дверях.
– Клер, мне нужна твоя помощь. Мой напарник в больнице. На полицию наезжают все кому не лень, – скоро дело дойдет до облавы на копов. Я должен знать, что это за пуля.
– Да как же ты не поймешь! – возмутилась она. – Ведь я говорила тебе, что в этом деле не все так просто! Пока ситуация не изменилась. Мы не можем без необходимости разглашать относящиеся к делу сведения. От этого зависят человеческие жизни.
– Жизни или карьеры, Клер? – спокойно спросил Блэкстон. – Будем считать, что у тебя как раз появилась необходимость. Думаю, я заслужил право знать.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Но я действительно не могу, клянусь! Ты сейчас возбужден и расстроен, тебе надо взять себя в руки. Обещаю: как только мы получим результаты лабораторных исследований, я ими с тобой поделюсь. А пока мне больше нечего сказать.
Он повесил трубку, не прощаясь. Блэкстон понимал, что это ребячество, однако ему это принесло некое удовлетворение. Правда, оно быстро испарилось, как только он вспомнил, что не спросил Клер, зачем она просила его опубликовать фотографию Джона Гарилло. Он попытался ей перезвонить. После двадцати гудков записанный на пленку вежливый голос порекомендовал ему звонить в другое время.
Блэкстон вздохнул и набрал номер телефона, написанный на залитой кровью визитной карточке.
– Авторемонт «Весельчак Джек». Джек у телефона.
– Привет, Джек, – заговорил Блэкстон самым жизнерадостным тоном, на который только был способен. – У вас работает одна девушка…
– Манч? Ее сейчас нет, – ответил он.
Блэкстон весь подобрался. Попал!
– А когда она будет? Мне нужно срочно с ней связаться.
– Она… уехала на несколько дней. Попробуйте позвонить в понедельник.
– С вами говорит детектив Блэкстон, – совсем другим тоном представился он. – Я из отдела расследования убийств полицейского участка Венис. Мне необходимо с ней поговорить. У вас есть номер ее домашнего телефона?
– Вы, ребята, что – друг с другом не разговариваете? Что все это значит? Все из-за того ее приятеля, которого застрелили в прошлую пятницу?
– Вам об этом известно?
– Совсем немного. Этот парень заезжал сюда за несколько часов до происшествия. Хотел, чтобы она оказала ему какую-то услугу, но она больше с такими, как он, не знается.
– С каких это пор?
– Да знаю я, что вы думаете, – заявил Джек. – И вы ошибаетесь. Я готов поручиться за Манч Манчини в любую минуту. Она выходит на работу каждый день и не пьет ни капли.
Блэкстон записал услышанное имя и еще раз взглянул на карточку. Мастерская находилась в Шерман Оукс, судя по адресу, в непосредственной близости от двух автострад: 405-й и на Вентуру.
– В какое время миз Манчини ушла с работы в прошлую пятницу? – спросил Блэкстон.
– Я не знаю, что мне следует, а чего не следует говорить. Может, нам стоит пригласить адвоката.
– Вы же сами сказали, что ей нечего скрывать, сэр.
– А откуда мне знать, что вы действительно коп?
– Если вам так будет спокойнее, можете мне перезвонить. Я сейчас в криминалистической лаборатории.
Он дал Джеку номер телефона участка, свой добавочный и стал ждать. Телефон звякнул две минуты спустя, и Блэкстон поднял трубку, не дав ему зазвонить как следует.
– Она ушла в три пятнадцать, – сказал Джек. – Я это помню, потому что в четыре часа ей было назначено явиться в Санта-Монику к инспектору по надзору за условно осужденными.
– У вас есть телефон и адрес миз Манчини?
– А зачем вам они?
– Я бы хотел с ней поговорить, сэр.
– Минутку, – сказал Джек.
Блэкстон услышал, как открывается скрипучий ящик стола или картотеки. Джек продиктовал телефон и адрес – дом, где жила девушка, назывался «Резеда». Что-то знакомое. И тут Джек спросил:
– Значит, она уже не в тюрьме?
– А с чего ей быть в тюрьме?
– Вот и я этого не понимаю. Ее увезли вчера, и она так и не позвонила. Я пытался узнать, что происходит, но услышал только отговорки.
Блэкстон поблагодарил Джека за помощь. Домашний телефон Манч Манчини не отвечал. Когда включился автоответчик, он повесил трубку. Подумал с минуту и позвонил в участок. У дежурной оказалось для него больше двадцати сообщений.
– Все молятся за Алекса, – сказала она.
– А другие сообщения были? – спросил он.
– Да. Вот что передали для вас от какой-то женщины, находящейся в камере предварительного заключения в Санта-Монике. Она говорит, что никогда не работала в типографии, но ей нужно с вами поговорить.
– Как ее зовут? – спросил он, заранее зная, какое имя услышит.
– Манч Манчини.
– За что ее арестовали?
– Не знаю. Хотите, чтобы я туда позвонила и спросила?
– Нет. Я сам этим займусь. Спасибо.

21

Блэкстон ждал Манч Манчини в маленькой комнатe для посетителей. Она пришла в сопровождении надзирательницы, без наручников. Вежливо пожала протянутую им руку. Они уселись на обшарпанные деревянные стулья.
– Как дела у вашего напарника? – спросила она.
– Что вы об этом знаете?
– Только то, что показали по телевизору. Он поправится?
– Пока неизвестно.
– Мне очень жаль. Мне показалось, он был хороший парень.
– Он им остается и сейчас.
– Конечно.
– Что вы знаете об этом деле? – спросил после паузы Блэкстон.
– Это – долгая история, – ответила она.
Блэкстон положил руки на стол перед собой.
– Почему бы вам не рассказать ее с начала?
Отличное предложение, только вот где эта история начинается? Интересно ли ему будет услышать о ее безрадостном детстве и нелегкой юности? Или история началась восемь месяцев назад, когда она, так сказать, возродилась к новой жизни и с изумлением узнала о существовании совершенно иных отношений между людьми, совершенно иных ценностей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72