..
— Да?
— Ты подозревал, что Кен жив?
Он помолчал.
— Проще было думать, что он умер.
— Это не ответ.
Отец отвел взгляд.
— Кен очень любил тебя, Уилл...
Я ждал.
— Но он не был святым.
— Знаю, — вздохнул я.
Отец помолчал еще.
— Когда убили Джули, у Кена уже были неприятности.
— Что ты имеешь в виду?
— Он приехал домой прятаться.
— От кого?
— Не знаю.
Я снова подумал о том, что Кен не появлялся дома больше двух лет, а когда приехал, страшно нервничал. Даже тогда, когда спрашивал меня о Джули. Что же случилось?
— Ты помнишь Филиппа Макгуэйна? — спросил отец.
Я кивнул. Это был старый школьный друг Кена, лидер их класса. Поговаривали, что Макгуэйн связан с мафией.
— Я слышал, он переехал в бывший особняк Бонанно.
— Так и есть.
Во времена моего детства семейство Бонанно, принадлежавшее к числу самых известных мафиози, владело в Ливингстоне огромным поместьем. На входе были стальные ворота с двумя каменными львами по бокам. Ходили слухи — а в маленьких поселках в слухах никогда нет недостатка, — что на территории поместья зарывают тела убитых, по изгороди пущен ток, а в лесу позади особняка дежурят вооруженные охранники, которые чуть что — стреляют в голову. Сомневаюсь, чтобы это было так, но, в конце концов, полиция арестовала старого Бонанно, которому уже исполнилось девяносто.
— Ну и что Макгуэйн?
— Кен был с ним связан.
— Каким образом?
— Больше я ничего не знаю.
Я вспомнил о Призраке.
— А Джон Асселта тоже был с ними?
Лицо отца окаменело. В глазах застыл страх.
— Почему ты спрашиваешь?
— Они дружили в школе, все трое... — начал я и, решив сказать все, продолжил: — Я его недавно видел.
— Асселту?
— Да.
— Он вернулся? — тихо спросил отец.
Я кивнул.
Он молча закрыл глаза.
— А что?
— Асселта очень опасен.
— Я в курсе.
Отец кивнул на мое лицо:
— Это он сделал?
Хороший вопрос, подумал я.
— В какой-то мере.
— В какой-то мере?
— Это долгая история, папа.
Он снова закрыл глаза, на этот раз надолго, потом оперся руками о колени и встал:
— Пойдем домой.
Я понимал, что сейчас ему не до вопросов. Отец с трудом спускался по шатким ступенькам трибуны. Я протянул ему руку, но он отказался от помощи. Сойдя на беговую дорожку, мы повернули к выходу. И там, впереди, засунув руки в карманы, стоял Призрак. Он улыбался.
В первый момент я решил, что это плод моего воображения. Ведь мы только что говорили о нем. Но тут же услышал, как отец со свистом втянул воздух. А потом раздался голос:
— Ах, как трогательно!
Отец сделал шаг вперед, заслоняя меня.
— Что тебе нужно? — выкрикнул он.
Призрак поднял лицо к небу и прикрыл глаза, глубоко втянув ноздрями воздух.
— О, бейсбольная лига! — Он перевел взгляд на моего отца. — Мистер Клайн, вы помните, как мой старик пришел на матч?
Отец стиснул зубы.
— Это надо было видеть, Уилл. В самом деле. Красота! Мой папочка так нагрузился, что принялся облегчаться прямо рядом с буфетом. Представляешь? Я думал, что миссис Тансмор хватит удар. — Он рассмеялся каким-то странным режущим смехом. — Добрые старые времена...
— Что тебе нужно? — повторил отец.
Но Призрак не унимался:
— А помните, мистер Клайн, как вы тренировали команду звезд для участия в финале?
— Помню.
— Мы с Кеном были тогда в четвертом классе, верно?
Отец промолчал.
— Ах, погодите! — воскликнул Призрак, внезапно помрачнев. — Совсем забыл. Я же пропустил этот год! И следующий тоже. Тюремный срок, знаете ли...
— Ты никогда не был в тюрьме, — возразил отец.
— Да, да, вы абсолютно правы, мистер Клайн. Я был... — тонкие пальцы Призрака изобразили кавычки, — в больнице. Знаешь, что это такое, малыш Уилли? Они запирают ребенка вместе с самыми кровожадными психами, каких только можно найти на этой планете. Чтобы исправить его. Мой сосед по палате, Тимми, был пироманьяком. Еще в нежном возрасте, тринадцати лет, он спалил дом и убил своих родителей. Однажды Тимми стащил у пьяного санитара коробок спичек и поджег мою кровать. Мне пришлось три недели пролежать в настоящей больнице. Но я был готов поджечь себя еще раз, только бы не возвращаться обратно...
Мимо нас по дороге проехала машина. На заднем сиденье, в специальном кресле, сидел маленький мальчик. Погода стояла тихая, ни ветерка — даже листья на деревьях не шевелились.
— Это было давно, — тихо проговорил отец.
Асселта молча прищурился, как будто тщательно взвешивал его слова. Наконец он кивнул:
— Верно, давно. Вы опять правы, мистер Клайн. А кроме того, я был не очень-то счастлив дома. В любом случае, какие у меня были перспективы? Так что мне, можно сказать, повезло: я попал на лечение вместо того, чтобы оставаться с отцом, который меня бил.
Я понял, что речь идет об убийстве Дэниела Скиннера, того хулигана, которого Призрак проткнул кухонным ножом. Но более всего меня поразило то, что его история как две капли воды походила на те, что мы каждый день слышим в «Доме Завета»: жестокое обращение, уголовщина в раннем возрасте, психические расстройства. Я попытался взглянуть на Призрака с этой точки зрения. Будто он был одним из наших подопечных. Но ничего не получилось: Асселта уже не был ребенком. Интересно, в каком возрасте несчастный, нуждающийся в помощи, превращается в выродка, по которому плачет тюрьма?
— Эй, малыш Уилли!
Призрак попытался встретиться со мной взглядом, но отец снова заслонил меня. Я положил руку ему на плечо. Хотел показать, что могу за себя постоять.
— Да?
— Ты знаешь, что я потом снова... попал в больницу?
— Знаю, — ответил я.
— Ты тогда был в десятом классе.
— Я помню.
— За все время, что я был там, меня навещал только один человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96