– По-видимому.
– Но видите ли, другие вопросы мы тоже не можем просто отбросить.
– Какие вопросы?
– Например, ваш брак.
– А почему вас интересует мой брак?
– Ведь когда вы женились, Моника была беременна, так?
– Какое это имеет... – Я оборвал себя на полуслове. Вообще-то очень хотелось выстрелить из обоих стволов, но тут в сознании у меня громко прозвучал голос Ленни. Не разговаривать с полицейскими в его отсутствие. Надо позвонить ему. Я хорошо понимал это. Но что-то в их тоне и поведении меня останавливало... Если я замолчу и скажу, что мне нужно связаться с адвокатом, это будет выглядеть так, словно я чувствую себя виновным. А мне скрывать нечего. Так зачем же возбуждать подозрения? Разумеется, мне известно было и то, что именно так полицейские и работают, по таким правилам и играют, но ведь кто из нас доктор? Я. Более того – хирург. Мы часто заблуждаемся, полагая себя умнее всех остальных.
Я решил говорить начистоту:
– Да, она была беременна. Ну и что?
– А вы делаете пластические операции, верно?
– Верно. – Смена предмета разговора несколько смутила меня.
– Вместе с коллегой-хирургом вы избавляете людей из разных стран от врожденных уродств, серьезных травм лица, ожогов и так далее.
– Близко к тому.
– Стало быть, много путешествуете?
– Довольно много.
– Можно сказать, что за последние два года перед женитьбой вы провели за границей больше времени, чем дома?
– Возможно. – Я поудобнее устроился на жесткой диванной подушке. – Хотелось бы, однако, понять, какое все это имеет отношение к делу?
– Мы просто пытаемся составить максимально полную картину, – обезоруживающе улыбнулся Риган.
– Картину чего?
– Вашего коллегу зовут... – он полистал блокнот, – мисс Зия Леру.
– Доктор Леру, – поправил я.
– Ну да, конечно, доктор Леру, благодарю вас. А где она сейчас?
– В Камбодже.
– Оперирует детей-калек?
– Да.
Риган склонил голову набок, как бы в смущении.
– Вроде вы сами собирались ехать.
– Было дело, только давно.
– Насколько давно?
– Простите?
– Когда вы отказались от этой поездки?
– Не помню. Может, девять месяцев назад, может, восемь.
– И вместо вас поехала доктор Леру?
– Именно. Из этого следует, что...
Риган не попался на крючок:
– Вы ведь любите свою работу, Марк?
– Да.
– И путешествовать любите? Занимаясь своим похвальным делом.
– Факт.
Риган почесал в затылке, явно прикидываясь сбитым с толка:
– В таком случае почему вы уступили свое место доктору Леру?
Теперь мне стало ясно, куда он клонит.
– Потому что у меня появились другие обязательства.
– Вы говорите о жене и дочери, правильно?
Я выпрямился и посмотрел ему прямо в глаза:
– Суть? В чем суть вопросов?
Риган откинулся на спинку стула. Тикнер последовал его примеру.
– Мы просто пытаемся составить полную картину, вот и все.
– Это я уже слышал.
– Секунду, секунду. – Риган принялся листать блокнот. – Джинсы и красная блузка.
– Что?
– Я о вашей жене. – Он ткнул пальцем в какую-то запись. – Вы сказали, в то утро на ней были джинсы и красная блузка.
Моника замелькала передо мной в разных видах. Я попытался сосредоточиться.
– Ну и что?
– Когда мы нашли ее мертвой, – сказал Риган, – на ней ничего не было.
У меня задрожало сердце. Дрожь передалась в руки, закололо пальцы.
– Разве я раньше не говорил вам?
– Ее... – Голос у меня пресекся.
– Нет, нет, – поспешно сказал Риган, – никаких следов на теле, кроме пулевых отверстий, мы не обнаружили. – Он склонил голову набок, как бы взывая к моей помощи. – Мы нашли ее тело в этой самой комнате. Она что, часто разгуливала по дому нагишом?
– Я ведь уже говорил вам... – Пауза. Я с трудом переваривал новые сведения. – На ней были джинсы и красная блузка.
– Выходит, она уже оделась?
Я вспомнил шум душа. Я вспомнил, как она вышла из ванной, откинула волосы, села на кровать и натянула джинсы.
– Да.
– Точно?
– Точно.
– Знаете мы прочесали весь дом. И так и не нашли красной блузки. Джинсы – дело иное. Их у нее несколько пар. Но никакой красной блузки. Вам это не кажется странным?
– Минуту. А рядом с ней одежда не лежала?
– Нет.
«Чушь какая-то», – мелькнуло у меня в голове.
– Надо посмотреть в шкафу, – сказал я.
– Да мы уж смотрели. Но разумеется, действуйте. В случае удачи, может, объясните нам, каким образом вещи, которые на ней были, вновь очутились в гардеробе? Вам это тоже, наверное, любопытно?
Я не двинулся с места.
– У вас есть оружие, доктор Сайдман?
Очередной поворот темы. Я старался поспевать за Риганом, но голова у меня кружилась.
– Да.
– Какое?
– "Смит-и-вессон", тридцать восьмой калибр. Это еще отцовский.
– И где он сейчас?
– В спальне, в шкафу. На верхней полке, в специальном ящичке.
Риган пошарил у себя за спиной и извлек железный ящик.
– Этот?
– Он самый.
– Откройте.
Он бросил мне ящичек. Я подхватил на лету. Металл, выкрашенный в неопределенный цвет, оказался прохладным на ощупь. Но дело не в этом. Ящик был поразительно легким. Я набрал код замка и откинул крышку. Полистал бумаги (паспорт на машину, купчая на дом, опись имущества), но лишь затем, чтобы взять себя в руки. Револьвера не было.
– И в вас, и в вашу жену стреляли из тридцать восьмого, – сказал Риган. – Похоже, ваш куда-то пропал.
Я не сводил глаз с ящичка, словно ожидая, что оружие вот-вот материализуется из ничего. Связать концы с концами не удавалось.
– Как он мог исчезнуть? У вас есть какие-нибудь догадки на сей счет?
Я молча покачал головой.
– Тогда вот еще что.
Я вопросительно посмотрел на Ригана.
– В вас с Моникой стреляли из разных револьверов.
– Извините?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104