ей, наверное, уже надоело спорить со мной. Лишь однажды она говорит мне такое, что я начинаю понимать ее истинное отношение к моим утренним занятиям и длительным исчезновениям из дому после уроков. Она говорит:
– Только не запусти учебу. Помни – это самое главное для тебя.
«Только!» – сказала она. Следовательно, знает, чем я увлечен, и уже озабочена лишь одним – моей учебой. Неужели она смирилась с тем, что я навсегда принадлежу футболу? Очевидно, так оно и есть. Значит, все в порядке. Или я неправильно понял ее?
Но, увы, дела в школе идут неважно. Я перебиваюсь на посредственных отметках. Не потому, что не хочу учиться лучше. Просто мои мысли витают далеко за пределами школьных стен. Я еще не в силах заставить себя с одинаковым рвением относиться к спорту и учебе. Да, я учусь пока плохо. К чему лукавить. Хочу как получше, но не выходит. Хотя бы Роздорожнюк не пронюхал про это. Не простит. Он не терпит небрежности ни в чем и часто говорит, что хочет видеть всех нас настоящими людьми.
Что это значит – настоящий человек? Разве хороший футболист не такой? Или помимо футбола надо заниматься еще чем-то? Раньше мне не приходили в голову сомнения на этот счет. Зачем играю, с какой целью, – я не задумывался над этим. Мне было интересно, я полюбил футбол за его смелость, отвагу, за ловкость. Но до сих пор я еще никогда не спрашивал себя, а кем же я все-таки хочу стать?
Сейчас эти мысли все больше занимали меня. И как-то я решил: после школы поступлю в военное училище.
Год, который Роздорожнюк провел с нашей командой, дал мне исключительно много. До сих пор я напоминал путника, блуждающего в незнакомом лесу. Хотелось выйти на правильную дорогу, но я не знал, где она проходит, да и какая она. Подвернувшуюся узенькую тропинку принял за тот путь, который выведет из леса. И только Сергей Романович полностью (так я думал) раскрыл мне все секреты настоящих вратарей. В моих тренировках появилась определенная система. Я уже знал, к чему надо стремиться и как.
За этот год я быстро возмужал, уже в достаточной мере владел координацией движений, обрел необходимую смелость. В воротах чувствовал себя спокойно. Во мне постепенно нарастала уверенность, что я буду признан как вратарь и что этот день не так уж далек. Однако до сих пор я еще ни разу не участвовал в серьезном матче. Игры на первенство Одессы, в которые включилась и наша команда, казались только подготовкой к этому. Тем более, что у меня и моих ровесников, казалось, не было шансов, чтобы отличиться в этом первенстве: клубные команды других обществ были посильнее.
Но вот как-то незаметно мы «положили», как любят говорить одесские болельщики, всех противников. Если еще обыграть «Водника», можно стать чемпионом города. Понятно, как мы сразу загорелись.
Финальный матч должен был состояться в воскресный день на стадионе «Водника» в Шампанском переулке. И уже с вечера меня начала трясти лихорадка нетерпения. Родители заметили что-то неладное, но промолчали. Однако утром мать все же сказала:
– Ты, кажется, собираешься на футбол. Если так, выбрось это из головы. Никуда не пойдешь.
Вступать с ней в спор было бы тактической сшибкой. Поэтому я слукавил:
– Ну, что ты, ма, я только в баньку хочу сходить.
Под этим благовидным предлогом я незаметно положил в чемоданчик свои доспехи и выскользнул из дому.
То был мой первый матч, где уже решалось «что-то», и с каждой минутой я все больше волновался.
Но легко догадаться, что эта игра не вызвала переполоха в Одессе. На нас пришли посмотреть только «фартовые» парнишечки из соседнего Водопроводного переулка, известные в районе своим высокомерным отношением к правилам общественного порядка. Да и этих было не много. Однако «публика» все же присутствовала на игре, и это ускоряло биение сердца.
В полном блеске футбольной экипировки я занял место в воротах. Перед ними стояла большая лужа. Шел дождь, два десятка ног на разминке замесили грязь, и поле сразу стало отвратительным. Через несколько минут я был уже грязен, как трубочист. Но редкие хлопки, адресовавшиеся мне после нескольких удачных приемов мяча, вызвали в сердце чувство радости и гордости.
Матч мы выиграли со счетом 2:0. Это было очень приятно, тем более, что городской комитет по физкультуре и спорту наградил нас грамотами и памятным кубком.
Однако домой я возвращался в таком виде, что не могло возникнуть никаких сомнений насчет того, где я был и чем занимался. Лицо и руки были покрыты ссадинами, синяками. Я знал, что теперь скандала уже не избежать. Так и случилось.
Хотя я предусмотрительно оставил форму у соседей, она была разыскана матерью. Через несколько минут от нее осталась в печке только кучка пепла. Уцелели лишь бутсы, спрятанные в абсолютно надежном месте. Но эта вспышка гнева уже не могла ничего изменить. Юноша, познавший первую победу в футболе, уже не изменяет ему. Угнетал лишь тот факт, что любить мяч мне все еще приходилось тайно. Обман унижал меня в собственных глазах и отравлял радость. Как мне хотелось, чтобы мать не только смирилась с моим увлечением, но даже ходила со мной на стадион, чтобы она увидела, как я научился играть. Но об этом пока можно было лишь мечтать. Ее слова «только не запусти учебу…» все еще звучали в моих ушах как грозное напутствие. Оказывается, я переоценил их значение. Просто мне разрешалось тренироваться в надежде, что ничего толкового из меня на футбольной ниве не получится. Теперь этот план рухнул, мать поняла, что я еще глубже ушел в футбольные дела. Ну что ж, остается ждать, когда она и с этим смирится.
Тем временем наступила зима – рыхлая, вялая, обильная дождями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91