Мейсон хотел что-то сказать, но передумал. В течение нескольких минут он обдумывал ответ Ван Ньюиса, затем сказал:
Ол-райт, вы отправились за бумагами. Что было дальше?
- Понимаете, к подушке на тахте была приколота записка...
- Вы прочли записку и оставили ее на месте?
- Нет, конечно. Я побоялся, что Фред может заскочить домой на минуту. Он очень расстроится. Я же сказал, что Дафна - "эмоциональная цыганка". Поэтому я сорвал записку и сунул себе в карман.
- Записка предназначалась Фреду?
- Да.
- Записка сохранилась?
- Да. Но, мистер Мейсон, ваш допрос далеко отошел от сути дела. Вам это не кажется?
- Нет.
- Записка, мистер Мейсон, сугубо...
- Эта записка, - прервал его Мейсон, - является вещественным доказательством. Во всяком случае, в той части дела, которую расследую я. Если вы хотя бы отчасти заинтересованы в том, чтобы избежать широкой огласки, вы поймете, что самым разумным для вас будет ознакомить меня с той информацией, которая меня интересует.
Ван Ньюис еще с минуту поколебался, вопросительно посмотрел на Деллу Стрит.
Та уверенно кивнула и произнесла:
- Так будет лучше, вы сами в этом скоро убедитесь.
- Хорошо, - сдался Ван Ньюис. - Возможно, в самом деле разумнее будет ознакомить вас со всеми фактами, мистер Мейсон.
Он раскрыл портфель, вытащил листок бумаги и протянул его Мейсону.
Мейсон заметил, что листок и в самом деле был приколот к какой-то ткани, об этом говорили и двойные проколы в углу, и помятая его верхняя половина.
Записка была написана чернилами аккуратным почерком:
"Дорогой Фред!
Я знаю, ты посчитаешь меня гадкой, в особенности из-за того, что уже было в прошлом. Но я ничего не могу с собой поделать. Как я говорила тебе десятки раз, я не в силах бороться с велением сердца. Я могу только контролировать свои эмоции, но мне не совладать с тем, что порождает эмоции и без чего я просто не могла бы существовать.
В течение долгого времени я боролась с этим и сомневалась в необходимости того шага, который все же предпринимаю. Думаю, ты и сам распознал симптомы моего душевного состояния, но боялся поставить окончательный диагноз. Точно так же, как сначала боялась я. Короче, Фред, я люблю Дуга, и этим сказано все! Дело вовсе не в том, что ты сделал или чего не сделал. И теперь уже ни один из нас не в состоянии ничего изменить. Ты всегда поразительно хорошо относился ко мне, я буду и впредь уважать тебя и восхищаться тобой.
Признаюсь, я чувствовала себя одинокой последние четыре-пять недель, когда каждая минута твоего времени, днем и ночью, была целиком отдана твоему бизнесу. Но я понимаю, что это крайне важно, ты уже много добился и в будущем получишь кучу денег. Прими мои поздравления. Едва ли нужно добавлять, Фред, что я не хочу от тебя ни цента. Можешь подавать на развод и оформлять все необходимые документы. Твой адвокат все тебе скажет. Я надеюсь, что мы всегда останемся друзьями.
Прощай, дорогой!
Твоя Дафна".
- Приятная записка, - сказал Мейсон.
- Она писала совершенно искренне, от начала и до конца! - уверил Ван Ньюис.
- Должно быть... Кто такой Дуг?
- Человек, с которым она собиралась встретиться в Сан-Франциско.
- Какая поразительная осведомленность... Как его полностью зовут?
Ван Ньюис улыбнулся и покачал головой:
- Честное слово, мистер Мейсон, все имеет предел. И вы это прекрасно понимаете.
- Предел чего?
- Предел того, насколько глубоко я могу втягивать других людей в эту историю.
- Ерунда! Мы не в игрушки играем, а занимаемся расследованием убийства. Так кто же такой этот Дуг?
- Боюсь, что я не имею права сообщать вам это. Теперь Ван Ньюис говорил формально и с достоинством. Мейсон резко вскочил на ноги и отодвинул стул.
- Прекрасно, Ньюис, благодарю за то, что вы мне сообщили.
- Могу ли я быть уверенным, что вы сохраните все это в тайне?
- Нет, разумеется.
- Но, как я понял, у вас были именно такие намерения.
- Значит, вы неправильно меня поняли.
- Я подумал, что в противном случае вы передадите информацию полиции?
- Абсолютно верно.
- Так вы не собираетесь этого делать?
- Почему? Я как раз намерен им ее передать. Единственное, что могло бы помешать мне это сделать, это уверенность в том, что по весьма веским причинам от этого следует пока воздержаться.
- Уверяю вас, что данная нелепая история не имеет никакого отношения к смерти Фреда. Это - дело рук кого-то еще.
- Вы говорите, этот человек, Дуг, в Сан-Франциско?
- Да.
- Он ей когда-нибудь писал?
Ван Ньюис не смотрел в глаза адвокату. Мейсон присвистнул:
- Не будьте так наивны. Полиция сейчас же выяснит. Они предложат ей отчитаться за всю пятницу буквально по минутам. И если она солжет, то окажется в весьма затруднительном положении.
- Полиция не найдет никаких писем! - воскликнул Ван Ньюис.
- Вы хотите сказать, что они уничтожены?
- Нет, я имею в виду, что полиция их не найдет! Мейсон неожиданно протянул руку и завладел портфелем, который Ван Ньюис оставил возле своего стула.
- Надо понимать, что они здесь?
- Мистер Мейсон, пожалуйста, это же не мой портфель! Мейсон повернулся к Делле Стрит:
- Вызови сюда лейтенанта Трэгга!
На мгновение воцарилась напряженная тишина. Делла поднялась с кресла и подошла к телефону. Ван Ньюис молчал, пока она не подняла трубку, после чего произнес:
- Положите на место трубку, мисс Стрит. Письма в правом отделении портфеля, мистер Мейсон.
Делла отошла от аппарата. Мейсон с невозмутимым видом раскрыл портфель, вынул письма и сунул всю пачку себе в карман.
- Что вы собираетесь с ними сделать? - переполошился Ван Ньюис.
- Изучить. И если ваше заверение о том, что они не имеют никакого отношения к убийству, соответствует истине, я верну вам их в целости и сохранности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60