Он сообщил в окружную прокуратуру о краже негатива. Естественно информация о снимке дает им совершенно новый взгляд на дело. Андерса они исключили и сосредоточились на Мэй Фарр – и на мне.
– Не опускай руки, шеф, – подбодрила его Делла Стрит.
Мейсон улыбнулся в ответ.
– Не знаю, что у меня получится. Однако, у меня в запасе имеется один туз. Если мне удастся выдать его в нужное время и в нужной манере, то, возможно, я добьюсь желаемого результата. Если нет – я попал на крючок.
– А что это за туз? – поинтересовался Дрейк.
– Просто предчувствие. Я собираюсь пригласить для дачи показаний свидетеля, не зная заранее, что он скажет. Если он скажет то, что нужно, то его очевидное удивление зарегистрируется в мозгу у судьи. В противном случае все будет выглядеть так, будто я в отчаянии хватаюсь за соломинку.
– Боже, Перри, ты сделал себя уязвимым, отправившись за этим негативом. Какого черта ты нарушаешь закон, чтобы добиться справедливости для своих клиентов?
– Не знаю, Пол, – улыбнулся адвокат. – Наверное, я так устроен. Когда я начинаю докапываться до сути тайны, я, кажется, не в состоянии нажать на тормоза. Я пытаюсь опустить ногу, но все время что-то мешает дотянуть ее до педали.
– Да уж, – согласился Дрейк.
– Фактически, шеф, именно я вынесла негатив из дома, – спокойным тоном заметила Делла Стрит. – Они не могут осудит тебя за это.
– Ты действовала по моему указанию, Делла, – улыбнулся Мейсон. – Не впутывайся.
– Я возьму часть ответственности на себя, – возразила она.
Эмиль Сканлон закончил чтение записки, прошептал что-то своему секретарю и объявил:
– Продолжаем предварительное слушание дела по обвинению Мэй Фарр.
Оскар Овермейер поднялся на ноги.
– Мы понимаем желание Суда провести слушание дела как можно быстрее. Однако, в течение последних нескольких часов, даже вернее будет сказать, минут, в окружную прокуратуру представили доказательства, существенно меняющие все дело. Теперь мы готовы показать при помощи свидетелей, что убийство не было совершено так, как предполагалось изначально. Фактически мы можем сказать, что имеем дело с отложенным убийством. То, что Харольд Андерс посчитал выстрелом, и то, что, как утверждала Мэй Фарр, было выстрелом, на самом деле явилось щелчком затвора объектива и вспышкой фотоаппарата. Мы, конечно, понимаем, что Суд желает скорейшего завершения слушания. Для этой цели мы приглашаем нашего первого свидетеля, Сиднея Эверсела, и обращаем внимание Суда на то, что его показания станут настолько существенными и эффективными, что повлекут за собой полное изменение порядка вызова других свидетелей.
Сканлон нахмурился в задумчивости, украдкой взглянул на Мейсона, увидел, что адвокат защиты не собирается выступать ни с какими возражениями, и заявил:
– Хорошо. С целью разрешения этого дела максимально быстро, я позволяю вам пригласить свидетеля Сиднея Эверсела.
Сидней Эверсел прошел к месту дачи свидетельских показаний и принял присягу.
– Вы знаете что-нибудь об этом убийстве? – спросил судья Сканлон.
– Кое-что, – ответил Эверсел. – Я точно знаю, когда оно _н_е _б_ы_л_о совершено.
– Что конкретно вам известно?
– Я собираюсь честно обо всем рассказать, – начал Эверсел. – Я уже давно люблю Хуаниту Вентворт. Я познакомился с ней и влюбился в нее, когда она еще была женой Пенна Вентворта и совместно проживала с ним. Сила моих эмоций сделала меня неблагоразумным.
Эверсел замолчал и сглотнул слюну. Очевидно, он выучил эту речь наизусть, но понял, что произнести ее сложнее, чем он предполагал. Через минуту он продолжил:
– Вентворт был дьявольски умен. Он все узнал о наших чувствах друг к другу. Я думаю, он страшно ревновал свою жену ко мне. Он хотел, чтобы Хуанита – миссис Вентворт – вернулась к нему. Она ушла от него вскоре после того, как познакомилась со мной. Он угрожал, что, если она этого не сделает, он подаст на меня в Суд за раскол семьи. Он отказывался дать ей развод. Все его действия были поступками эгоиста, не думающего о других.
– Не надо ничего комментировать, – прервал Сканлон свидетеля. Рассказывайте то, что знаете.
– Меня возмущает несправедливость заявлений Вентворта, – продолжал Эверсел, – потому что мне было доподлинно известно, что Вентворт приглашал на свою яхту многих женщин. Я решил раздобыть доказательства, которые заставили бы самого Вентворта защищаться – поставили бы его в такое положение, когда он вынужден был бы выслушать логические доводы и согласиться дать своей жене развод, не втягивая в это дело меня.
– И как вы поступили? – спросил судья Сканлон.
– Вечером двенадцатого числа я находился в яхт-клубе и следил за его яхтой. Я знал, что мисс Фарр – частая гостья на «Пеннвенте». Ночь оказалась жаркой и душной. Вентворт открыл люк в каюте. Я пододвигался к яхте все ближе и ближе, прислушиваясь. Когда я решил, что все складывается для меня удачно, я взобрался на борт и заглянул в люк. Я увидел Вентворта в компрометирующем положении. Я положил палец на кнопку спуска и тихо позвал его по имени. В первый раз он меня не услышал. Тогда я позвал его во второй раз, и он с беспокойством поднял голову. В этот момент я нажал на кнопку спуска, сработала вспышка, которая синхронизирована с затвором объектива. У меня получился резкий, четкий снимок.
– Что вы сделали потом?
– Это самая невероятная замена юридической процедуры, которую только можно представить, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57