– Я согласна, – сказала Делла, отодвинув свое кресло. Она закрыла машинку пластиковым чехлом. – Мы возьмем с собой этот список вопросов и ответов?
– Возьмем, – ответил Мейсон, – но не будем думать о них во время ужина.

20

Делла Стрит сидела напротив Мейсона и смотрела на него.
Адвокат без энтузиазма ел бифштекс, совершенно не обращая внимания на то, что он отправляет в рот. Его взгляд сосредоточился на танцующих парах, которые скользили по паркету – не на какой-то конкретной паре, а вообще. Он перевел взгляд на море огней, которые через большие окна ресторана виднелись внизу, в долине.
Делла Стрит через стол протянула руку и ободряюще положила ее на руку адвоката. Ее пальцы сжали запястье Мейсона.
– Ты обеспокоен, шеф, не так ли?
Мейсон быстро перевел взгляд на Деллу, мигнул, как будто поймал ее лицо в фокус.
– Просто думаю вот и все, Делла, – улыбнулся он.
– Обеспокоен? – повторила Делла Стрит.
– Да, немножко.
– Клиентом или собой?
– Обоими.
– Не можешь забыть? – спросила Делла.
– Адвокат не похож на врача, – произнес мейсон. – У доктора много пациентов, некоторые из них молоды, их болезни излечимы, другие стары и страдают от неизлечимых заболеваний. Такова философия жизни, в которой человек движется от рождения к смерти. Врач не может слишком близко принимать к сердцу дела своих пациентов и страдать от этого. Другое дело адвокат. У него сравнительно мало клиентов. Большинство их трудностей преодолимы, если адвокат точно знает, что делать. Вне зависимости от этого, адвокат всегда может облегчить их положение, если изберет правильный путь своих действий.
– А что в этой связи ты скажешь о себе?
– Я не падаю духом, – усмехнулся Мейсон. – Я, естественно, знаю, что кто-то взял машину Вирджинии и с ее помощью совершил автоаварию. Я чувствую, что это была ловушка – кто-то намеревается приписать ей преступление. Если это действительно так, все мои действия оправданны. Я фактически все делаю правильно. Мне известно, что совершено какое-то преступление. Я знаю, что имелась попытка обвинить моего клиента в совершении преступления, поэтому я пытался защитить ее. Конечно, если бы я точно знал, что совершено убийство, и к нему имеет отношение ее машина, тогда мои действия были бы преступными. В конце концов, это вопрос намерений.
Адвокат перевел взгляд на танцующую пару, немного последил за ее движениями, затем вновь уставился в даль, в долину. Внезапно он повернулся к Делле Стрит и положил свою руку на ее ладонь.
– Спасибо за преданность, Делла, – сказал он. – Я не мастер выражать это словами. Я принимаю тебя за данное откуда-то сверху, как воздух, которым я дышу, или воду, которую пью. Но это не означает, что я недооцениваю тебя. – Он погладил ее пальцами. – Твои руки, вселяют в меня уверенность. У тебя очень искусные женские, но тем не менее сильные руки.
– Годы печатания на машинке сделали пальцы сильными, – улыбнулась она.
– Годы преданных отношений усиливают...
Она сжала его руку, затем отдернула, увидев, что они стали обращать на себя внимание окружающих.
Мейсон вновь начал смотреть на море огней в дали. Внезапно его глаза расширились.
– Пришла какая-то идея? – спросила Делла.
– Господи, – сказал Мейсон. Он помолчал и добавил: – Спасибо за вдохновение, Делла.
Она вопросительно подняла брови.
– Разве я что-нибудь подсказала?
– Да, что ты сказала о печатании на машинке?
– Это подобно игре на пианино. Укрепляет пальцы.
– На второй вопрос, – сказал Мейсон, – почему они хотят обвинить Вирджинию Бакстер в преступлении, я дал неправильный ответ.
– Не понимаю, – удивилась Делла Стрит. – Твой ответ казался мне наиболее логичным. Именно по этой причине Вирджинию Бакстер стремятся обвинить в совершении преступления. Если бы Вирджинию осудили, ее подпись как свидетеля была бы...
Мейсон остановил Деллу кивком головы.
– Они не хотели ее осуждения. Они стремились сделать так, чтобы она ушла с их дороги.
– Что ты имеешь в виду?
– Они стремились попасть в ее квартиру, взять бумагу Баннока, ее машинку и...
– Они же знали, что она летит самолетом.
– Возможно, в должное время они и не знали об этом, – перебил Деллу Мейсон. – Она отсутствовала всего одну ночь. Они хотели быть полностью уверенными в том, что смогут воспользоваться и пишущей машинкой, и бумагой Баннока, что Вирджинии не будет дома, пока они не сделают того, что им нужно.
– А что они хотели сделать? – поинтересовалась Делла Стрит.
Лицо Мейсона оживилось, очевидно, в его голове прокручивалась вся ситуация.
– Господи, Делла. Я давно должен был додуматься до этого! Ты не заметила ничего особенного в завещании?
– Ты имеете в виду распределение собственности? – спросила Делла Стрит.
– Нет. Я имею в виду форму его составления. Вспомни: абзац, в котором говорится об имуществе, оказался на первой странице. Сколько завещаний ты напечатала, Делла?
– Очень много, – улыбнулась она. – За время работы в твоей конторы я их напечатала множество великое.
– И в каждом из них, – сказал Мейсон, – сначала говорится об основном наследстве, а в заключительной части завещатель указывает, что «все остальное, в том числе имущество, за вычетом долгов и налогов, недвижимость любого характера я завещаю...».
– Да, именно так, – подтвердила Делла.
– На Суде было предъявлено завещание, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51