Вы прекрасно понимаете, что бегством из зала суда он расписался в своей вине. Я-то понимаю, в каком ужасе был секретарь, когда выяснил, что убил не того попугая. Он почувствовал, что почва стала уходить у него из-под ног. Показания попугая были для него смертельны, так как каждому стало ясно, что птица не могла научиться этим словам на месте убийства, где она даже близко не была, но что ее специально выучили этим фразам. А это могли сделать только Ричард Вейд или Стив Вейткинс. Но последний не жил в доме. Миссис Сейбин уезжала на полгода. Чарльза Сейбина было бы смешно подозревать.
– Что касается алиби лиц, проходивших по делу, то у попугая оно бесспорное. Его не было в момент убийства в горной хижине. Это подтвердила миссис Винтерс.
– Чарльз Сейбин мне первый рассказал о подмене попугая. Поэтому я вчера вечером, приехав в дом Фраймонта Сейбина, специально заговорил об этом факте, предполагая, что среди слушателей находится убийца. Сведения оказались неожиданностью для миссис Сейбин и для Вейда. Я позаботился, чтобы оно так получилось. Ричарду Вейду оставалось только одно – убить попугая. Он не предполагал, что крики птицы могли слышать и другие лица. Конечно, натаскивая птицу, ты не знаешь, кому и когда она что скажет. Но у Ричарда Вейда голова работала только в одном направлении. Он хотел свалить вину на миссис Сейбин. Но на подозрении оказалась Элен Монтейт, что его тоже вполне устраивало. Стоило мне только примерно установить время смерти Фраймонта Сейбина, для чего потребовалось только игнорировать ту самую рыбешку, которая так пришлась по душе сержанту Холкомбу, и я понял, что убийца – Ричард Вейд, поскольку он врал о телефонном разговоре со своим хозяином в десять часов вечера в понедельник пятого числа. Остальные соображения я изложил весьма подробно на дознании, когда попытался навести на истину сержанта Холкомба.
Элен Монтейт неожиданно нарушила тишину:
– Я буду рада, если этого негодяя Вейда повесят! Он убил замечательного человека. Вы даже не представляете, каким мой муж был внимательным и заботливым. Он же думал обо всех, никакая мелочь не казалась ему пустяком, если она касалась его близких.
– Да, я это чувствую, только... – Мейсон резко замолчал. Но скоро возбужденно заговорил вновь: – Завещание! Оно же было составлено уже после того, как мистер Сейбин женился на миссис Монтейт. Однако ее имя в нем даже не упомянуто. Обо всех остальных он подумал. Почему он не позаботился о вас, миссис Монтейт?
– Не знаю, – ответила она. – Наверно у него на то были какие-то веские причины. Потом, он же знал, что мне не нужны деньги, а только он сам.
– Нет, – задумчиво сказал Мейсон. – Я этого не могу понять. Фраймонт Сейбин составлял завещание уже после того, как договорился о разделе имущества с Элен Вейткинс.
– Не пойму, что здесь порочного? – спросил шериф Барнес.
– Порочного-то, конечно, ничего нет, но этот факт не вяжется со всем остальным. Судите сами – он подумал и позаботился о всех дорогих ему людях, и полностью позабыл об Элен Монтейт.
– Просто у него не было оснований! – махнул рукой шериф. – Он зарегистрировался с ней в Мексике и намеревался вторично пройти через брачную церемонию в Сан-Молинасе. Дожидался только той минуты, когда Элен Вейткинс добьется развода. Естественно, он не думал о смерти.
Мейсон покачал головой.
– Фраймонт Сейбин был настоящим бизнесменом, такое легкомыслие не характерно для него. Достаточно взглянуть, как предусмотрителен он был в завещании, как умно и точно все оговорено. А вот про Элен Монтейт он не упомянул.
– Я и не хотела этого, – сердито сказала Элен. – У меня имеются свои средства.
Мейсон, не слушая ее, вскочил с места и принялся расхаживать по кабинету. Было видно, что он что-то обдумывает. Наконец он повернулся к шерифу Барнесу.
– Мне в голову пришла одна идея, но я не вполне уверен, что прав. Потом он распорядился: – Делла, наполни машину бензином, заправься полностью и возьми еще канистру про запас. Подгони ее к подъезду. Мы сейчас совершим небольшую прогулку. – Мейсон снова посмотрев на шерифа Барнеса и попросил: – Шериф, в порядке личной услуги постарайтесь поскорее покончить со всеми формальностями. Мне необходимо увезти отсюда Элен.
– Вы считаете, что ей грозит опасность? – удивился шериф.
– Скажите, Элен, вы поможете мне в одном деле? – спросил Мейсон.
– Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?
– Понимаете, я хочу, чтобы вы сделали такое, что потребует большого нервного напряжения. Мне очень не хочется заставлять вас переживать все сначала, но это необходимо. Один момент нужно выяснить немедленно.
– Что именно? – спросила она.
– Мне кажется, я понял, почему был подменен попугай. И если я прав, то в деле есть нечто до того важное, что... Как вы считаете, мисс Монтейт, вы выдержите поездку до Санта-Дель-Барры? Я хочу, чтобы вы мне показали тот отель и номер, где остановились тогда с вашим мужем.
– Могу, конечно, только не пойму, зачем вам это надо?
Мейсон посмотрел на шерифа Барнеса и покачал головой.
– Я тут как-то высказался, что люди частенько попадают под гипнотическое влияние косвенных улик. Стоит человеку во что-то уверовать, и он все остальное интерпретирует в свете своей гипотезы. Опасная привычка. Боюсь, что я тоже оказался не безгрешным. Я был до того занят тем, что старался показать, где расставлены ловушки, что и сам угодил в одну из них, даже не заметив.
– Пока я ничего не понимаю, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50