Она окрутила Сейбина через три недели после того, как устроилась в его дом экономкой.
– Ты не считаешь возможным, что она договорилась с Руфусом Вейткинсом, чтобы он получил развод? – спросил Мейсон.
– Понимаешь, пока она не подцепила Сейбина, ей не надо было думать о разводе. А после ее замужества ему было куда выгоднее помаленьку ее шантажировать.
– Это твои предположения или же ты говоришь на основании каких-то данных?
– Вроде бы такие данные имеются, – сказал Дрейк. – Нам намекнули, что по банковскому счету Элен Вейткинс Сейбин было видно, что она довольно часто выплачивает порядочные суммы некоему Руфусу В. Смиту. Попытаемся выяснить, кто такой этот Руфус В. Смит. Судя по описанию, он похож на Руфуса Вейткинса, но пока мы не можем сказать совершенно точно, что это одно и то же лицо.
– Молодец, Пол, – улыбнулся Мейсон. – Теперь у меня есть, с чего начать.
– Конечно, – продолжал Дрейк, – против Элен Монтейт накопилось много материалов. Кажется, они нашли человека, видевшего ее поблизости от домина около полудня шестого числа.
– Это было бы очень плохо, – сказал Мейсон.
– Возможно, это всего лишь разговоры, – заметил Дрейк. – Я слышал это от своих оперативников в Сан-Молинасе.
– Как только мы прибудем на место, я поговорю с шерифом, – сказал Мейсон. – Возможно, на этот раз он решится выложить карты на стол.
Делла убежденно сказала:
– Шеф, Элен Монтейт не могла убить. Она его по-настоящему любила.
– В этом деле два подозрительных лица, – задумчиво сказал Дрейк. Обоих зовут Элен. Понимаешь, Перри, если ты используешь этого попугая как свидетеля против Элен Вейткинс, окружной прокурор повернет твое оружие против тебя же, заявив, что попугай обвиняет Элен Монтейт.
– У этого попугая куда более сложные задачи, Пол! – усмехнулся Мейсон.
Кабинет шерифа Барнеса помещался в южном крыле старого здания суда. Шериф сидел за старомодным бюро с опущенной крышкой. Под ним был скрипучий стул, который жалобно просился на покой при каждом движении его хозяина.
Мейсон, не теряя времени, изложил шерифу свои соображения. Тот внимательно выслушал, не перебивая, а когда адвокат закончил, спросил:
– Это все известные вам факты?
– Я подвел итог расследования, – ответил Мейсон. – Мои карты на столе.
– Вам не следовало получать копии телефонных счетов, – сказал Барнес, – потому что у нас потом возникли осложнения. Получилась задержка в ходе следствия.
– Очень сожалею, – ответил Мейсон. – Я не предвидел такой возможности.
– И какие из всего вами сказанного следуют выводы? – спросил шериф Барнес.
– Пока я еще их не сделал, – признался Мейсон. – Мне необходимо прослушать весь ход дознания.
– Вы считаете, что после этого вы сумеете прийти к определенному решению?
– Да, думаю, что смогу, – ответил Мейсон. – Но, конечно, мне необходимо опросить свидетелей.
– Назвать преступника должен коронер, не так ли? – спросил шериф.
– Да, – согласился Мейсон. – Но я не сомневаюсь, что если вы подскажете ему в интересах правосудия опросить свидетелей, он согласится. Думается, что при сложившихся обстоятельствах куда лучше для всех уже на дознании решить, виновата ли Элен Монтейт. Если она виновата, тогда обвинение выигрывает в том плане, что уже здесь, перед присяжными коронера, я изложу свои факты. Если же она не виновата, обвинение не опозорится, если Жюри вынесет оправдательный приговор.
– Откровенно говоря, я думаю, что если Раймонд Спрэг и пойдет на такое отступление от правил, то только в надежде, что вы оступитесь!
– Что же, это меня вполне устраивает, – усмехнулся Мейсон. – Со своей стороны обещаю сделать так, чтобы у всех создалось впечатление, будто я действую заодно со Раймондом Спрэгом. От него зависит, будет ли так на самом деле.
Шериф Барнес в задумчивости выглянул в окно.
– Ладно, я посмотрю, что можно сделать, – наконец сказал он. – А теперь, вы хотите видеть Элен Монтейт?
Мейсон кивнул.
– Хорошо, я разрешаю вам пройти к ней в тюрьму, – сказал шериф. – Но только вам одному. Все остальные останутся здесь.
Мейсон вслед за шерифом Барнесом вошел в помещение тюрьмы. Забранные решетками окна производили угнетающее впечатление на человека, не привычного к подобной обстановке.
– Она находится в камере предварительного заключения, – пояснил шериф, – вон с той стороны здания. Их надзирательница – жена начальника тюрьмы. Пройдите в приемную и подождите.
Элен Монтейт появилась минут через пять.
– Чего вы хотите? – спросила она, усаживаясь на стул.
– Помочь вам, если удастся, – ответил Мейсон.
– Похоже, что это невозможно. Я увязла так, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Я подожду за дверьми, – сказала надзирательница.
– И не забудьте поплотнее закрыть дверь, – распорядился шериф, пусть они беседуют спокойно.
Дверь закрылась. Мейсон внимательно посмотрел на Элен Монтейт и ему не понравилось, как она выглядит.
– Расскажите мне обо всем, – попросил Мейсон.
– Зачем? – равнодушно спросила она. – Наверно, дело в том, что я была так безмерно счастлива. За все приходится расплачиваться. Зачем теперь переживать? Единственный человек, которого я любила, убит... И они еще могут обвинять меня в его смерти! Нет, я не стану плакать, не беспокойтесь. Я не хочу себя жалеть!
– Почему вы уехали от Деллы Стрит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50