Тепло сегодня, верно?
Он суетливо прошелся по комнате, протягивая руку для пожатия. Нижняя
губа его отвисла, открывая рот, полный зубов; между зубами виднелись щели.
Мейсон, возвышаясь над низеньким человечком, точно башня, подал ему руку и
спросил:
- Давайте уточним. Который мистер Лекстер, а который мистер Оуфли?
- Да-да, конечно, конечно. Вот Сэм Лекстер - он душеприказчик... э-э,
внук Питера Лекстера.
Высокий смуглый человек, черноглазый, с тщательно завитыми волосами,
улыбнулся с той степенью любезности, которая говорила скорее об
уравновешенности, чем об искренности. В руке он держал большую шляпу
кремового цвета.
- А вот Фрэнк Оуфли. Фрэнк Оуфли - второй внук.
Оуфли был желтоволосым и толстогубым. Казалось, его лицо не способно
изменять выражение. Его водянисто-голубые глаза напоминали сырых устриц.
Шляпы у него не было. Он ничего не сказал.
- Моя секретарша, мисс Стрит, - представил Деллу Перри Мейсон. - Если
не возражаете, она будет присутствовать и запишет то, что я найду нужным.
Шастер хохотнул, брызнув слюной:
- А если будут возражения, я полагаю, она все равно останется?
Ха-ха-ха. Знаю вас, Мейсон. Помните, вы имеете дело с человеком, который
вас знает. Вы - забияка. С вами приходится считаться. Для моих клиентов
это дело принципиальное. Не могут они уступить слуге. Но придется
повоевать. Я их предупреждал, что вы забияка. Они не могут сказать, что я
не предупреждал!
- Садитесь, - сказал Мейсон.
Шастер кивнул своим клиентам, указывая на стулья. Сам он опустился в
большое потертое кожаное кресло и почти утонул в нем. Он скрестил ноги,
ослабил галстук, поправил манжеты и повторил:
- Для нас это дело принципа. Мы будем бороться до последнего. Дело
ведь серьезное.
- Что - серьезное дело? - спросил Мейсон.
- Ваше заявление, будто это условие завещания.
- А что же - дело принципа? - поинтересовался Мейсон.
- Кот, конечно, - удивился Шастер. - Не нужен он нам. Более того -
нам совершенно не нужно, чтобы какой-то привратник нами распоряжался. Не в
свои дела он суется. Вы же понимаете, что, если прислуга не выполняет
своих прямых обязанностей, недолго ее и уволить.
- А не приходило ли вам в голову, - Мейсон перевел взгляд с Шастера
на внуков, - что вы делаете из мухи слона? Почему вы не позволяете бедняге
Эштону держать кота? Кот не вечен, да и Эштон тоже. Ни к чему тратить кучу
денег на адвокатов ради такого пустяка.
- Не спешите, Мейсон, не спешите, - перебил Шастер, скользя по
гладкой коже сиденья, пока не оказался на краешке кресла. - Драка будет
серьезная, драка будет тяжкая. Я своих клиентов предупредил. Вы человек
предусмотрительный. Вы человек хитрый. Я бы даже сказал - изворотливый.
Надеюсь, вы ничего не имеете против такого выражения, многие из нас
приняли бы его как комплимент, я сам принял бы. Мои клиенты много раз
говорили: "Ну и изворотлив этот Шастер!" Разве я обижаюсь? Нет. Я принимаю
это как комплимент.
Делла Стрит удивленно посмотрела на Мейсона - его лицо внезапно стало
твердым как гранит. Шастер поспешно продолжил:
- Я предупреждал клиентов, что Уинифред попытается оспорить
завещание. Я знал, что она воспользуется любыми средствами, но не могла же
она объявить деда сумасшедшим, и вопрос о незаконном вмешательстве стоять
не мог. Должна же она была сделать хоть что-то, что в ее силах, вот она и
подсунула Эштона с его котом.
- Слушайте, мистер Шастер, - в голосе Мейсона звучал гнев, -
прекратите нести вздор! Все, что я хочу - это чтобы привратнику оставили
его кота. Ни к чему вашим клиентам тратить деньги на тяжбы. Если мы начнем
процесс, он может обойтись дороже, чем испачканные котом комплекты
постельного белья за десять лет.
Шастер энергично тряхнул головой:
- Вот о том-то я им и говорил, господин адвокат. Худой мир лучше
доброй ссоры. Хотите мириться - пожалуйста.
- На каких условиях? - спросил Мейсон.
Шастер ответил с быстротой, выдающей предварительную подготовку:
- Уинифред подписывает согласие не оспаривать завещание. Эштон
подписывает бумагу о том, что признает подлинность завещания, что оно было
составлено человеком в здравом уме и твердой памяти. Тогда пусть Эштон
держит кошку.
- Насчет Уинифред мне ничего неизвестно, - с раздражением сказал
Мейсон. - Я ее не встречал и не говорил с ней. Я не могу просить ее
подписать что бы то ни было.
Шастер с торжеством посмотрел на своих клиентов:
- Говорил я вам, что он умник! Говорил, что будет драка!
- Уинифред тут ни при чем, - сказал Мейсон. - Давайте спустимся на
землю. Я заинтересован только в этом чертовом коте.
Минутное молчание было прервано хихиканьем Шастера. Сэм Лекстер,
наблюдая за растущей яростью Мейсона, вступил в разговор:
- Вы, конечно, не станете отрицать, что угрожали мне лишением
наследства. Я понимаю, это исходит не от Эштона. Мы ждем, что Уинифред
опротестует завещание.
- Я только хочу, - сказал Мейсон, - чтобы кота оставили в покое!
- И вы заставите Уинифред подписать отказ от наследства? - спросил
Шастер.
- Черт побери, не будьте дураком! - Мейсон посмотрел в лицо Шастеру.
- Я не представляю интересы Уинифред. Я не знаю ее.
Шастер ликующе потер руки:
- Других условий у нас не может быть. Для нас это дело принципа.
Лично я не думаю, что такое условие есть в завещании, но его можно
рассмотреть и как спорное.
Мейсон вскочил, точно разъяренный бык против тявкающего терьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9