– Да.
– Откуда вы это знаете?
– Она сама мне об этом сказала.
– Как вы думаете, зачем она это сделала?
– Как зачем? Она была еще молода. Впереди – вся жизнь и масса возможностей. Если бы я получила тысячу долларов, я бы тоже стряхнула со своих подошв пыль Гловервилла, села на ближайший поезд и укатила.
– Боюсь, вы не поняли, что я имел в виду, – сказал Мейсон. – Ведь речь не о вас, а о Элен Калверт, получившей первый приз на конкурсе красоты, портреты которой были опубликованы в газетах и журналах, и которая имела право на пробы в Голливуде...
– О, понятно, понятно! – перебила его Максин. – Конечно же, весь мир открывался перед ней... И вы полагаете, что ей не было надобности скрываться?
– Совершенно верно.
– Вы подходите к этому вопросу только с одной стороны. А вы попытайтесь подойти с другой. Элен Калверт гуляла с одним из самых выгодных женихов Гловервилла и, видимо, страсти там накалились до известной степени. А потом он начал остывать к ней, и тогда она решила сделать ход конем – начала трюк со своей беременностью, чтобы посмотреть, какой это даст эффект. Но трюк этот не сработал. С другой стороны, она успела побывать в Голливуде, на пробах. Она надеялась добиться там успеха, но вместо этого попала в такое положение, когда говорят: «Вы нам не звоните. Когда вы понадобитесь, мы вам сами позвоним». Короче говоря, не вышло здесь, не вышло там, а у такой девушки как Элен есть гордость. Тем более, что пока Хаслетт гулял с ней, его чувства были довольно сильными, а когда он уехал в Европу, чувства его, естественно, стали быстро остывать.
– Вы считаете, что Элен знала об этом? – спросил Мейсон.
Максин рассмеялась:
– Она же сидит позади вас! Почему вы не спросите у нее самой? Конечно, она знала об этом. Горе всех ловкачей-адвокатов как раз и заключается в том, что они слишком хорошо знают законы, но плохо знают женскую психологию. Они недооценивают женщин.
– Почему же вы считаете, что она знала об этом?
– Потому что она сама мне об этом говорила.
– Вы хорошо знали ее?
– Конечно, хорошо. Постороннего человека в любовные дела не посвящают и не делятся с ним своими аферами.
– Я, конечно, понимаю, что вы не были для нее посторонним человеком, – ответил Мейсон, – но я бы хотел знать, действительно ли хорошо вы ее знали.
– Ну, я знала ее так хорошо, как вообще одна девушка может знать другую.
– И вы утверждаете, что женщина, сидящая сейчас рядом со мной – это Элен Калверт?
– Да, это она! – заявила Максин Эдфилд. – Только не пытайтесь отрицать это. За это время она, конечно, изменилась, но это все та же Элен Калверт.
– И именно эта женщина рассказывала вам об афере, которую собиралась совершить по отношению к Хармену Хаслетту, заявив ему, что она забеременела?
– Да, это она! – повторила Максин. – И даже если она задумает отрицать это, ей это не поможет.
– Минутку, минутку! – вмешался Дункан Ловетт. – Идентификация этой женщины в данный момент не входит в наши задачи. Она ведь и сама этого не отрицала.
– В ситуации подобного рода, – сказал Мейсон, – вопросы, связанные с проверкой памяти свидетеля, никогда не помешают.
– Все это понятно, – заметил Ловетт, а потом недовольно добавил: – но это уже больше похоже на допрос в суде. Только не подумайте, что я критикую ваши действия, мистер Мейсон. Просто ваша репутация в обстоятельствах подобного рода... Как вам сказать... В общем в подобных ситуациях вы действуете всегда очень ловко и неожиданно.
– На судебном процессе ловкости недостаточно, чтобы выиграть дело. А допрос часто необходим для того, чтобы выяснить, говорит человек правду или лжет.
Ловетт саркастически рассмеялся.
– Так пишется только в книгах по юриспруденции. А на самом деле – и все мы это отлично знаем – допрос адвоката нужен лишь для морального удовлетворения. Когда вы убеждаетесь, что свидетель говорит правду, вы переходите к следующему этапу: пытаетесь его запутать и поставить его показания под сомнение.
– Вы считаете, что я способен на такое? – спросил Мейсон.
– Не будем касаться личностей, – предложил Ловетт. – Итак, продолжайте ваши вопросы или как вы их там называете.
– У меня просто возникли сомнения относительно памяти свидетельницы, – сказал Мейсон. – Мне кажется, что спустя двадцать лет нельзя с такой уверенностью идентифицировать личность человека.
– Чепуха! – ответил Ловетт. – Насколько я понимаю, вы хотите потратить немало времени на идентификацию личности.
– Да нет, совсем немного... Вы разрешите задать мисс Эдфилд еще один вопрос?.. Мисс Эдфилд, вы, кажется, уверены во всех своих показаниях, как и в опознании этой женщины?
– Абсолютно так же!
– И если окажется, что вы ошиблись в идентификации личности, то можно считать, что и все другие ваши показания в известной степени сомнительны?
– Минутку, минутку! – внезапно сказал Ловетт, поднимаясь на ноги. Что это за фокусы?
– Вы возражаете против ответа на этот вопрос? – спросил Мейсон.
– Мне не нравится формулировка вашего вопроса. Мне не нравится и то, что... Максин, вы уверены, что перед вами Элен Калверт?
– Конечно!
– Уверены? – переспросил Ловетт.
– Да, уверена. И этому человеку не переубедить меня в том, что это не Элен Калверт. Я ее хорошо знаю, и я знаю также, чего добивается этот человек. Он пытается доказать, что если я ошиблась в опознании Элен Калверт, то я могла бы ошибиться и во всех других фактах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50