Ворон гостил у реки, где обитал селезень. Как и утки, он стал питаться речной живностью, прибрежными растениями и прочей снедью тех мест. По ночам он псчивал в пленительных и прекрасных уголках. Хотя селезень старался изо всех сил выказать ворону гостеприимство, подносил ему все, что попадалось в реке, сердце ворона стало скучать по еде и напиткам, к которым он привык, его природа стала тосковать по падали и отбросам. Ведь великие мужи сказали: «Каждому существу – своя еда, каждой душе – своя пища, ибо верблюду колючка слаще, чем финик человеку, а павлину змея так же приятна, как сахар устам попугая».

Осел, который однажды понюхал колючки,
Если дать ему базиликов, будет искать плевелов.
Не всякая вещь по душе каждому –
Собака не ест фиников, кошка – траву.
Не всякое лакомство подходит любому языку,
Не всякий плод предназначен для любого рта.

Итак, ворон стал тосковать о родном доме, вспоминать свое прежнее жилище. Ему захотелось расправить крылья возвращения и повести за собой и других птиц. Он обратился к селезню, извинился перед ним, а потом сказал:
– О добрый мой брат, о сердечный друг! Я хочу вернуться в свою келью. Если и ты прибудешь в мое гнездо и озаришь его светом своего присутствия, я окажу тебе гостеприимство по мере сил моих, буду всячески стараться услужить тебе. Я встречу тебя лаской, окажу тебе почет. Быть может, мне удастся отплатить тебе хоть немного за твои милости или воздать должное за твои великие почести. К тому же ответное посещение – обычай Господина господ, Традиционное обозначение пророка Мухаммада в исламе

как он сказал – да будет мир над ним: «Если меня пригласят даже к мулу, я все равно приму приглашение». Дом твоего покорного раба – твой дом. Ведь если кто-нибудь возвращается к себе домой, в этом нет порока или невежества.
Селезень сердцем и душой одобрил намерение друга. И вот он со своей уткой прилетел к гнезду ворона. И что же он увидел? Нелепое жилище и скверное пристанище. Место скудное, словно терпение птиц, гнездо безобразное, словно логово диких зверей.
Пищей там были только обглоданные кости, кормом служили только куски падали. Цветник походил на банную печь, лужайка – на покинутый лагерь. Ворон и его домочадцы только того и дожидались, чтобы мухи поднялись с трупа, чтобы и им досталось чего-либо. Селезень, видя, каков достаток названого брата, был крайне удивлен, его стало тошнить от падали и нечистот, он раскаялся, что явился сюда в гости, но виду не подал, так как считал это признаком дурного воспитания. Он только повторял про себя стихи:

О ты, изгнавший меня из рая!
Ведь ты сделал меня пленником ада.

Как ворон ни заискивал перед селезнем, сколько он ни приносил ему лакомых кусков, селезень только больше страдал, приводил разные отговорки и отворачивался. А про себя он думал, что ведь правду сказали:

Утка, повидавшая ручей и цветник,
Разве станет пить воду из водоема у бани?

Ворон по своей проницательности догадался обо всем, понял, что селезень брезгует его едой и водой. Он раскаялся в том, что зря приставал к нему с угощениями, попусту оказывал ему милости, и стал ограничиваться одним хлебом. Селезень устал и изголодался, ему стало невмоготу в тех местах, и на другой день он попросил у хозяина разрешения вернуться домой. Ворон согласился, и они обнялись на прощание. Когда селезень собрался в путь, ворон подлетел, ухватил за крыло утку и сказал:
– Ты – моя супруга и мать моих птенцов. Куда ты летишь с селезнем? Зачем ты водишься с ним? Правда, мы провели какое-то время в его гнезде, но ведь были его гостями недолго!
Бедный селезень повернулся, пораженный и озадаченный, вступил в спор с вороном, сказал:
– Что за несправедливость ты творишь? Что за срам ты себе позволяешь? Разве мы не белы, словно помыслы добронравных мужей и книга записи их деяний? А ваш цвет разве не черен, словно нутро вероотступников и лица воров? Мы белы, словно десница Мусы, а ваши лица подобны облику чародеев Фараона. Наше одеяние – это самые прекрасные одежды, ведь сам Пророк – да будет мир над ним – сказал: «Лучшие одеяния – белые». Хадис, см. ал-Джами’ ас-сагир, II, с.313.

Ваши же платья от головы до пят подобны цветом Черному диву. Ведь «чернота – от неверия». Мы светлее ясного дня, вы же мрачнее черной ночи. Мы соперничаем с соколами царствующего султана, а вы сочетаетесь браком с презренными совами. Вы – смола, а мы – молоко, вы – пепел, а мы – шафран. Да как же моя супруга может стать твоей женой и как она может покориться тебе?
На это ворон отвечал:
– Как бы не так! Все это пустяки, цвет и сходство не имеют никакого значения. Всеславный и всевышний творец создал людей разнообразными по цвету. Он тюрка женил на эфиопке, румийцу дал в жены негритянку. Точно так же у разного рода животных, таких, например, как кони, овцы, у всяких птиц, например у голубей и прочих, могут быть черные самцы и белые самки и наоборот. К тому же эта самка раньше была черной, как я, была облачена в черную накидку. Но пока мы оставались у тебя в гостях, я остерегался ваших губительных кушаний и потому остался при своем цвете, черным, словно шатер султана. А эта самка по ограниченности ума и недостаточности разума, что вообще присуще женщинам, не смогла воздержаться от пищи и ела то, что попадалось. Перья ее выпали, она облезла, а новые перья у нее выросли такие же, как у вас.
Бедный селезень от таких доводов ворона растерялся и огорчился, разгневался и рассердился. Он не знал, что ему возразить, и, наконец, сказал:
– Этот случай не может быть решен со слов истца и ответчика, лишь по их показаниям невозможно вынести решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163