единственной общей чертой всех серийных убийц было неблагополучное детство. Насилие в семье, алкоголизм, пренебрежение, инцест… Случай с Жаком, обожаемым единственным сыном, явно выпадал из общего ряда, Может быть, шок, испытанный при виде бездыханного тела матери, оказался достаточным, чтобы спровоцировать роковое нарушение психики?
Он отпил глоток кофе — холодный. Надо найти новый путь. Не для того, чтобы написать статью, а чтобы лучше представить себе портрет хищника. Он разложил свои бумаги, фотографии, заметки в соответствии с хронологией. Дойдя до папки с надписью «КАМБОДЖА», он отметил, что она совсем тоненькая. Портрет Линды Кройц, несколько вырезок из французских ежедневных газет… Добраться до архивных материалов, связанных с процессом, происходившим в разгар государственного переворота, оказалось невозможно. Не удалось ему и выйти на след камбоджийского адвоката Реверди. Насколько он понимал, в камбоджийской судебной системе царила порядочная путаница…
И тут Марка осенило. Он гдето читал, что жертва происходила из обеспеченной семьи. Кройцы наверняка наняли немецкого адвоката, чтобы он составил исковое заявление и представлял их в суде. А может быть, даже частного следователя, который смог бы пролить свет на это дело. Марк понимал, что семья наверняка не сомневалась в виновности Реверди и была возмущена его освобождением.
Его задержание на месте нового преступления могло подтолкнуть их к действиям. Они попытаются вновь открыть камбоджийское дело. Да, тут, пожалуй, можно коечто накопать. Марку следовало найти адвоката, занимавшегося делом Линды Кройц.

7

Марк пользовался разными способами получения информации, и нельзя сказать, что он отдавал предпочтение Интернету. Слишком обширно, слишком запутанно. Вообще, ничто не могло сравниться с телефонным звонком и непосредственными человеческими контактами. Он позвонил в посольство Германии — там работал знакомый прессатташе. Последний, даже не отключаясь, соединился по другой линии с приятелем, репортером журнала «Штерн», специализировавшимся на чрезвычайных происшествиях, который сам освещал дело Кройц. У того сохранились координаты Эрика Шрекера, адвоката семьи.
Спустя несколько минут Марк разговаривал с адвокатом. На своем самом лучшем английском он постарался объяснить, что его интересовало: ему хотелось бы выявить возможные связи между обвинением, выдвинутым в ДжохорБахру, и подозрениями, возникшими в отношении дайвера в Камбодже. Шрекер сухо оборвал его:
— Сожалею, но я ничего не могу вам сообщить.
— Может быть, вы мне хотя бы скажете, собираетесь ли вы снова возбудить дело. Дает ли арест Реверди в Малайзии основания, чтобы подать на апелляцию в Камбодже?
— Суд уже состоялся. Дело было прекращено. Тем не менее по его тону Марк понял, что у Шрекера и семейства Кройц имелись определенные планы.
— Вы связывались с представителями потерпевшей стороны в Малайзии?
— Пока что слишком рано говорить о чем бы то ни было.
— Но ведь в этих двух делах прослеживается определенное сходство, не правда ли?
— Послушайте! Мы с вами теряем время. Я ничего вам не скажу. Вы знаете, что адвокаты не разговаривают с журналистами, если только это не. может помочь им в ведении дела. Это дело требует лишь одного: максимальной деликатности. Я не возьму на себя никакого риска.
Марк откашлялся.
— Вы можете навести обо мне справки. Я — серьезный журналист.
— Дело не в этом.
— Обещаю, что дам вам прочитать статью до опубликования. Я…
Адвокат расхохотался, на несколько секунд его голос зазвучал совсем молодо.
— Если б вы знали, сколько статей мне обещали показать до публикации, а я их и близко не увидел!
Марк не стал настаивать: он не мог припомнить, чтобы хоть раз сдержал обещание такого рода. Он предпочел сделать упор на практическую сторону дела:
— У меня за плечами двадцать лет судебной хроники. Я не из тех, кто готов написать что угодно. Просто введите меня в курс дела. Вы видите связь с папанским делом или нет?
Адвокат промолчал.
— Будут ли сотрудничать правовые системы двух стран?
— Послушайте, я…
— Заместитель гособвинителя Малайзии поедет в Камбоджу?
Молчание Шрекера вдруг стало какимто другим. Он устало вздохнул:
— Я связывался с ним, когда он был в ДжохорБахру. Я не получил никакого ответа. И мы попрежнему не знаем, готовы ли камбоджийцы передать ему материалы по делу Кройц.
— А почему вы сами не дадите ему их? Адвокат снова расхохотался, на сей раз саркастически:
— Потому что у нас их нет. В 1997 году мы выступали всего лишь в качестве иностранных консультантов. Кхмеры очень чувствительны в отношении всего, что могло бы поставить под сомнение их компетентность. Речи быть не может, чтобы люди с Запада поучали их.
Адвокат начал горячиться; Марк почувствовал, что это дело его волнует.
— Вам следует понять одну вещь, — продолжал Шрекер, — Красные кхмеры убили восемьдесят процентов юридического персонала Камбоджи. В настоящее время уровень подготовки тамошних адвокатов и судей не выше, чем у учителя начальных классов. Да еще коррупция и политическое давление. Полный бардак! Добавьте к этому достаточно сложные отношения между Камбоджей и Малайзией. Кроме того, когда мы попытались действовать через Таиланд, мы…
— Почему через Таиланд?
Адвокат не ответил, но Марк догадался:
— В Таиланде возбуждено дело против Реверди? Шрекер попрежнему молчал. Марк продолжал настаивать:
— Там у Реверди тоже были проблемы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23