Я также пригласил старшего комиссара Пьера Ньемана, который прибыл сюда из Парижа. Вам, без сомнения, известно это имя. В настоящее время комиссар принадлежит к высшей инстанции БПН – столичных бригад полиции нравов. Мы еще ничего не знаем о побудительных мотивах данного убийства, но, вполне вероятно, речь идет о преступлении на сексуальной почве. В любом случае это дело рук маньяка. И опыт господина Ньемана будет для нас бесценным. Из этих соображений я предлагаю поручить комиссару руководство расследованием.
Барн коротко кивнул, Вермон последовал его примеру, но с гораздо меньшим энтузиазмом. Что касается Жуано, тот ответил:
– Лично я согласен. Но сюда должны прибыть мои коллеги из региональной полиции, и...
– Я им все объясню, – отрезал Терпант и повернулся к Ньеману. – Мы вас слушаем, комиссар.
Напыщенный тон Терпанта действовал Ньеману на нервы. Ему хотелось поскорее выйти отсюда и взяться за дело – одному.
– Капитан Барн, – спросил он, – сколько у вас людей?
– Восемь... Нет, извините, девять.
– Имеют ли они опыт опроса свидетелей, сбора улик, блокирования дорог, прочесывания местности?
– Ну, как вам сказать... Вообщето мы занимаемся не совсем этим...
– А сколько человек в вашем распоряжении, капитан Вермон?
Голос жандарма прогремел, как праздничный салют:
– Двадцать. Все опытные парни. Они готовь:
прочесать местность, где обнаружен труп, и...
– Прекрасно. Пускай заодно расспросят всех, кто живет вдоль дороги, ведущей к реке, наведаются на бензоколонки, вокзалы и в дома рядом с автобусными остановками... Этот парень – Кайлуа – иногда ночевал в альпийских приютах. Возьмите всех их на заметку и обыщите. Жертва могла быть застигнута убийцей в одном из них.
И Ньеман повернулся к Барну.
– Капитан, я хочу, чтобы вы организовали сбор информации по всему району. Мне нужен еще до полудня список бродяг, воров и прочего сброда по всему департаменту. Проверьте всех, кто недавно вышел из тюрьмы, в радиусе трехсот километров. Сообщите мне обо всех случаях угона машин и других краж. Расспросите служащих всех отелей и ресторанов. Разошлите повсюду факсы с вопросниками. Я должен знать все без исключения, даже самые мелкие, подозрительные факты, случаи появления какихнибудь странных личностей. Прошу вас также составить мне список происшествий здесь, в Герноне, за последние двадцать лет и более, которые близко или отдаленно напоминали бы это дело.
Барн старательно записывал приказы. Ньеман обратился к Жуано:
– А ты свяжись с Центральной картотекой. Запроси у них список сект, магов и прочих чокнутых в вашем регионе.
Жуано кивнул. Терпант также усердно кивал головой, выражая полнейшее одобрение идей комиссара, как будто своих у него сроду не было.
– Вот этим и займитесь до получения результатов вскрытия, – заключил Ньеман. – Излишне напоминать вам, что дело должно вестись в глубочайшей тайне. Ни слова местной прессе. Да и никому другому тоже.
Собравшиеся вышли на крыльцо и направились, ускоряя шаг под мелким утренним дождиком, к своим машинам, стоявшим перед высоким внушительным зданием Регионального университетского клинического центра, построенным не менее двух веков назад. Опустив глаза, ссутулившись, не глядя друг на друга, они молча разъехались в разные стороны.
Охота началась.

4

Пьер Ньеман и Эрик Жуано тотчас отправились на окраину города, в университетский кампус. Комиссар попросил лейтенанта дождаться его в библиотеке, размещенной в главном здании, а сам пошел к ректору, занимавшему верхний этаж административного корпуса, расположенного поодаль от всех остальных.
Полицейский вошел в просторный, недавно отремонтированный холл в стиле семидесятых годов, с высоким потолком и стенами, окрашенными в разные пастельные цвета. Поднявшись на верхний этаж в маленькую приемную, Ньеман представился секретарше и спросил, можно ли видеть господина Венсана Люиза.
Ему пришлось просидеть несколько минут в ожидании, разглядывая висевшие на стенах фотографии студентовтриумфаторов – на пьедесталах почета, с кубками и медалями в поднятых руках, на лыжне, в байдарках и каноэ на бурных реках.
Наконец Ньемана впустили к ректору. Это был человек с курчавыми волосами и приплюснутым носом, но при этом лицо его отличалось меловой бледностью. Любопытное сочетание – негроидные черты и анемичная белизна кожи. Несколько солнечных лучиков, робко пробившихся сквозь грозовой сумрак, на миг рассыпались бликами по стенам кабинета. Ректор пригласил полицейского садиться и заговорил первым, нервно массируя себе запястья.
– Итак? – спросил он сухо.
– Что – итак?
– Вы нашли какиенибудь улики?
Ньеман уселся поудобнее и вытянул ноги.
– Господин ректор, я ведь только что приехал. Дайте мне время разобраться. А пока ответьте на мои вопросы.
Люиз тут же напрягся.
– В вашем университете уже бывали неприятные истории? – спокойно спросил Ньеман.
– Неприятные истории? Никогда!
– Ни наркотиков, ни воровства, ни драк?
– Нет.
– Может, у вас завелась какаянибудь банда или группировка? Из молодежи, которая вбила себе в голову разные глупости?
– Я не понимаю, что вы имеет в виду.
– Ну, всякие там ролевые игры – знаете, в них полно ритуалов, церемоний...
– Нет. Это исключено. Наши студенты отличаются превосходным душевным здоровьем.
Ньеман помолчал. Ректор тем временем разглядывал его: стрижка ежиком, мощное сложение, рукоятка револьвера, торчащая изпод плаща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16