Не переводя дыхания Миша помчался на соседнюю дачу, но коменданта на месте не было, и, судя по настроению комендантовой жены, ушел он отнюдь не в библиотеку.(Вообще нашим дачам с комендантами как-то не везет. За два года уже второй комендант, и все страдают одним и тем же пороком — увлекаются изделиями спирто-водочной промышленности.) Миша уселся на крыльцо ждать коменданта в полном отчаянии. (Мы забыли упомянуть, что вообще Миша очень дорожит мнением о себе начальства. Такой казус приключился с ним впервые лет, может быть, за десять.) Прошел час, другой, третий… Теперь снимки не поспели бы в номер, даже если б Миша уже имел их у себя на руках отпечатанными. Он пошел на станцию и с почты позвонил, чтобы его не ждали и ставили в полосу что-нибудь из запаса. (Миша не решился разговаривать с ответственным секретарем, который как раз был ночным дежурным, а соединился с корректорской и попросил передать.) Вернувшись на дачу, он увидел наконец коменданта, получил свой ключ и, глубоко расстроенный, взялся у себя в комнате за негативы, хотя необходимость в какой-либо спешке теперь отпала.Был час ночи.Неподалеку, на дачах издательства «Молодая гвардия», еще некоторое время гоняли патефонные пластинки. Затем женский голос, принадлежавший, очевидно, какой-нибудь утомленной редакторше, потребовал тишины. Молодые голоса несколько минут спорили, потом молодежь стала расходиться. Сделалось совсем тихо.Миша развел проявитель и закрепитель, зажег красную лампочку и приступил к работе.Ночь была теплая, душистая. Пахло свежим сеном, несколько кучек которого лежало в саду.Миша отпечатал один снимок, второй… Затем он почувствовал какое-то беспокойство. Ему вдруг стало душно и тревожно. По спине потекла струйка пота.Он настежь распахнул окно. Но ощущение духоты не проходило, и какая-то неясная тревога все росла и росла в Мишином сознании. Он подумал, не собирается ли гроза, однако безлунное ночное небо над садом было чистым.Неожиданно по всей даче задребезжали стекла в рамах, и тонко запел стакан на столе. Это было два раза. Стекла дребезжали, как перед землетрясением.Мишино беспокойство увеличивалось. Он почти физически ощущал, что в воздухе что-то нависло. Ему вдруг вспомнился фронт и секунда ожидания в тот момент, когда неподалеку упала бомба, уже в глаза ударил блеск взрыва, но грохот его и осколки еще не докатились, и тело сжимается, ощущая смертельную опасность.Казалось, будто в воздухе висит нота, слишком низкая, чтобы ее можно было услышать, но колеблющая барабанную перепонку. И эта нота вот-вот прорвется в границы слышимости, со страшной силой оглушит, даже ударит, бросит на пол.В этот момент Миша случайно бросил взгляд на дачные часы-ходики на стене и увидел, что времени без двух минут два. (Напомним, что первые наблюдатели радужного столба увидели его в два часа ночи.) Болезненное и мучительное ощущение все нарастало. Миша поймал себя на том, что бросил на пол карандаш, который держал в руке, ломает пальцы и с трудом удерживается от того, чтобы не закричать.Такого с ним еще никогда не бывало. Он встал, сам не зная для чего, быстро спустился по лестнице и выбежал в сад.И тут мучительное ощущение вдруг оборвалось. Оно оборвалось, но Миша увидел в саду нечто необычайное.Над группой молодых елочек в десяти шагах от Миши плясало и вертелось большое радужное светящееся пятно. Еще одно такое пятно висело возле качелей. А когда Миша оглянулся, то увидел третье на крыше дачи возле своего окна.Сначала Миша подумал, что это галлюцинация. Но пятна были очень определенными, непроницаемыми. Сквозь них ничего не было видно, они слегка освещали то, что было рядом.Мише захотелось подойти к ближайшему пятну, но он убедился вдруг, что не может сделать ни шагу. Ноги и руки не повиновались ему.И тут он почувствовал Голос.Мы нарочно говорим: «почувствовал» Голос, а не «услышал». Впоследствии Миша лишь с большим трудом смог объяснить, каким образом Некто из другого мира общался с ним. У этого Некто не было ни глаз, ни тела, я следовательно, и голосового аппарата, но тем не менее Миша и Некто разговаривали. Причем разговаривали очень свободно.Короче говоря, Мише в голову пришла мысль. Но он понимал, что это не его мысль. Не порождение его собственного мозга. Что-то заставило его так подумать. Что-то со стороны воспользовалось его мозгом и заставило его подумать:«Не бойтесь. Вам ничего не грозит».И тотчас Миша подумал (сам подумал):«Что это такое?»И опять ему в голову пришла мысль:«Это Антимир. Мы ставим гигантский опыт. Второй раз. Мы входим в соприкосновение с вашим миром. Пожалуйста, не бойтесь. Мы не причиним вам вреда».— А я и не боюсь, — сказал Миша хрипло. — С чего бы мне бояться?Но на самом деле он здорово испугался. Он подумал, что у него бред.Он хотел повернуться и еще раз посмотреть на третье пятно, но не мог двинуться. Что-то его зажало.Опять Голос зазвучал в его мозгу. Но голос без звуковой плоти — без тембра, без громкости.«Сейчас мы дадим вам возможность двигаться. Извините нас».Мишино оцепенение спало. Он неуверенно подвигал шеей, поднял руку, опустил ее. Потом оглянулся и успел увидеть, как третье пятно скользнуло с крыши через открытое окно в его комнату.— Пожалуй, это у меня бред, — сказал он вслух. Он весь дрожал.И сразу в мозгу его раздался Голос:«Нет, это не бред. С вами общается Антимир. Второй раз мы производим огромный опыт. Впервые мы это сделали около миллиона лет назад. Тогда еще на вашей планете не было мыслящей материи».— Нет-нет, я брежу, — сказал себе Миша. — Все ясно. Кошкин меня доконал. (Кошкин была фамилия ретушера, который не принес снимков.
1 2 3 4 5 6 7