Человек, заглянувший в глаза костлявой, – это совсем другой человек, чем был до того.
Полковник Северский вопросительно посмотрел на своего начальника – продолжать?
– Продолжайте, Игорь Николаевич.
– По первому критерию было отобрано две тысячи пятьсот шестьдесят семь человек.
– Всего-то? – удивился Кедрин. – По-моему, я только и слышу об авариях. При таких-то энергонасыщенных производствах и скоростях передвижения…
– По этому критерию мы выбирали людей, которым не только реально угрожала смертельная опасность, но и спасение которых в глазах других выглядело как чудо, как невероятное везение.
– Поясните, – коротко бросил Кедрин.
– Например, случай с Абалкиным Геннадием Петровичем, две тысячи сто пятьдесят второго года рождения, проживающим в Иркутске. – Северский быстро перевернул несколько страниц доклада. – Четырнадцатого мая две тысячи сто восемьдесят второго года, на дом, где он жил, упал военно-транспортный самолет ИЛ-семьсот шестьдесят пять.
– Насколько я помню, тогда спасся не только Абалкин.
– Так точно. Но в момент падения самолета Абалкин находился на балконе. Увидев падающий на него самолет, он спрыгнул с балкона вниз. С третьего этажа. И отделался только переломом правой ноги.
– Гм…
– Дело в том еще, – полковник, видя скепсис на лице своего шефа, заговорил чуть быстрее, – что самолет упал именно на квартиру Абалкина. Находись он там, шансов у него не было бы никаких. Кроме того, около дома росли несколько деревьев, которые и не позволили обломкам самолета упасть на лежащего человека.
– Но ИЛ-семьсот шестьдесят пять – это довольно крупный самолет. Конечно, не АН-четыреста четыре, но все же. Он должен был попасть не только в квартиру Абалкина.
– Так точно. Полностью были снесены восемь квартир, – уточнил Северский.
– И какова по ним статистика?
– Все, кто там находились, погибли.
– А были ли жильцы этих квартир, которые по тем или иным причинам не находились дома в момент падения?
– Три человека, – сверившись со своими записями, ответил полковник.
– На мой взгляд, – после некоторого раздумья произнес Кедрин, – эти трое больше подходят под категорию любимцев Бога, чем Абалкин с его сломанной левой ногой.
– Правой, господин директор.
– Тем более. Кстати, а этот Абалкин жил один?
– Нет. У него были жена и дочь. Они погибли.
– Так, значит, увидев падающий на его дом самолет, этот кандидат в любимцы Бога Абалкин вместо того, чтобы попытаться спасти свою семью, быстренько сигает с балкона. Я думаю, если он и был любимцем Бога, то Господь в нем уже разочаровался. – Директор Службы безопасности иронично усмехнулся.
В кабинете воцарилась тишина. Вне зависимости от эпох и народов трусость всегда отталкивает. Только в жесткие времена трусов по возможности отстреливали, а в более демократичные и цивилизованные – только пожимали плечами.
После некоторого раздумья хозяин кабинета спросил:
– Есть такие люди, которые были единственными, кто спасся в тех или иных авариях и катастрофах?
– Семь человек и еще восемь, в последний момент отказавшиеся или опоздавшие на самолет, который потом разбился.
– Это уже теплее. – Шеф разведки чиркнул ручкой по листку бумаги. – Что по второму критерию?
– В стране в настоящий момент насчитывается пять различных лотерей, одноразовый выигрыш в которых составляет более миллиона рублей, – без запинки ответил Северский.
– А почему именно миллион?
– Мне кажется, что при меньших суммах как-то не солидно зачислять людей в любимцев Бога.
– Ладно, – подумав, промолвил Кедрин, – действительно, глупо требовать обоснования этой цифры. Допустим, выиграл больше миллиона – любимец, чуть меньше – мордой не вышел. Чушь какая-то. Так сколько таких счастливцев по стране?
– Триста пятьдесят семь.
– А были такие, которые выигрывали дважды?
– Один человек. Но он погиб.
– При каких обстоятельствах?
– Отмечал второй выигрыш и в нетрезвом состоянии вывалился с балкона. Четырнадцатый этаж. – Северский пожал плечами, как бы говоря, что дурак и с миллионом остается дураком.
– Уж он точно не был любимцем Бога. А по остальным проводился анализ их жизни после выигрыша?
– Так точно.
– И что же?
– Пять процентов просто спились. – Полковник стал приводить статистику счастливчиков.
– Ясно. До сих пор отмечают выигрыш, – прокомментировал Кедрин. – Дальше.
– Сорок шесть процентов живут на проценты.
– Я думаю, что это тоже не любимцы. За что любить-то? Серость. – Комментарии директора Службы безопасности становились все более безжалостными.
– Любовь зла, господин директор.
– Полюбишь и козла? – Кедрин рассмеялся. – Но Бог не женщина. На козлах Его не проведешь. Давай дальше.
– Остальные сорок девять процентов вложили деньги в бизнес.
– И что?
– Десять процентов разорились дотла. Двое даже покончили с собой. Еще пятнадцать процентов в конце концов продали свой бизнес и зажили на проценты.
– Это мы уже проходили.
– Ну а остальные более или менее крутятся, – закончил Северский нерадостную статистику везунчиков в лотереи.
– А кто более всего, так сказать, крутится?
– Гольцман – владелец сети магазинов «У старого еврея».
– Получается, Гольцман – любимец Бога? Так, что ли? Кстати, сколько лет этому «старому еврею»?
– Пятьдесят четыре, господин директор.
Полковник Северский по тону и выражению лица шефа не смог определить, развеселился тот или остался недоволен. Поэтому он стал отвечать, осторожно подбирая слова:
– Евреи, вообще-то, всегда считались богоизбранным народом.
– Полковник, пересказывать Ветхий Завет мне не надо.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20