Испуга в глазах ребенка не наблюдалось совершенно. Напротив, он сначала заверещал как резаный поросенок, а потом восхищенно уставился на князя и жадно спросил:
– А ты Кащей?
Детская проницательность меня иногда просто поражает тем, что почти никогда не ошибается. С возрастом люди тупеют.
– Да, я – Кащей Бессмертный, – сдерживая улыбку, кивнул Александр.
– Класс!!! – Восторга в глазах ребенка только прибавилось. Он нетерпеливо заерзал в седле, устраиваясь поудобнее и готовясь получить самую горячую информацию из первых уст. – И ты будешь завоевывать нашу деревню?
Логика потрясающая!
– Нет. А зачем? – несколько опешил Александр.
– Ну как же?! – подивился нашей непроходимой тупости мальчик. – А с Бабой-ягой сразиться, из леса ее выгнать?
Виктор фыркнул.
– Вообще-то я на ней жениться собираюсь, – совершенно серьезно ответил князь.
Ребенок округлил глаза еще больше, оглянулся на меня и ужом стек с коня на дорогу.
– Кащей Бессмертный на Бабе-яге женится! – звонким голосом на всю улицу закричал он, бросаясь к своим товарищам, поджидавшим его за ближайшим углом. Теперь на нас таращилась вся компания.
– Не знаю, как с остальными, но детей запугать тебе здесь не удалось, – как бы невзначай поддел меня советник. – Не внушаешь ты им должного трепета.
– А на тебя вообще внимания не обратили, – не осталась в долгу я.
– Зато и не засмеяли.
– У тебя еще все впереди. Дети просто обожают издеваться над взрослыми.
– Детей в принципе обмануть сложно, – прервал наши привычные пререкания князь. – Они хорошо чувствуют ложь и опасность, это им взрослые головы морочат.
– Вот, – назидательно подняла я вверх указательный палец. – Так что, Виктор, ты готовься, готовься. Местные жители фантазией не обделены.
За подобными рассуждениями и под восхищенными взглядами ребятни мы достигли центральной площади, возле которой располагался дом старосты. Туда-то мы и направлялись, собственно.
Дом главы этой деревни мало чем отличался от прочих, разве только был обнесен не таким дырявым забором и огород побольше, во всем остальном он терялся среди прочих домиков. Если не знать, то и не догадаешься ни за что.
Мы спешились у ворот. Никаких злобных псов, желающих разнообразить свое меню за наш счет, в пределах видимости не наблюдалось. Я вообще хотела пойти одна, но Александр с Виктором были против (скорее всего, после моих красочных рассказов об этом дивном месте), поэтому мы, получив не очень вежливое разрешение, вошли в дом.
Староста, пожилой щупленький мужичок, сидел за столом и зашивал старые валенки. Это летом-то. Хотя небезызвестная поговорка гласит – готовь сани летом… Что ж, хоть в этом жители Забытков оказываются практичными, уже можно за них порадоваться.
– Явилась, значит, – проворчал он, поднимая на меня глаза от шитья и буравя не самым дружелюбным взглядом. – А мы уж обрадовались. Не зря я говорил, что нечисть так просто не извести. А чтоб она сама ушла, такого вообще никогда не было.
Виктор сдавленно закашлялся за моей спиной. Похоже, определение моего социально-видового статуса согрело его ехидную душу.
– Я по делу, – сдержанно сказала я, почему-то твердо веря, что мое спокойствие принесет хорошие плоды.
На меня посмотрели не столько подозрительно, сколько удивленно. Ничего хорошего староста от меня не ждал. В общем-то он прав по-своему, отношения наши и раньше оставляли желать лучшего. Я сунула ему под нос свою дарственную. Он осторожно взял ее, будто я предлагала ему голодную пиявку, и внимательно изучил, только что на зуб не попробовал. По мере изучения документа лицо старосты меняло свои цветовые оттенки от девственно-белого до багрово-красного.
– Липа это! – наконец изрек он. – Филькина грамота.
– Что?! – Я начала заводиться. Не быть мне никогда дипломатом. – Вы считаете личную подпись короля Расстании филькиной грамотой?!
Возникло жуткое желание срочно пожаловаться нашему венценосному правителю на такое наплевательское отношение к его автографу, но его поблизости не было. Интересно, что бы король с ним сделал?
– А какого рожна тебе сам король будет такие подарки делать? – продолжал настаивать староста. – Тебя на костре должны были сжечь давно.
– Это за какие такие коврижки? – уже всерьез кипятилась я.
– Чтоб другим неповадно было.
Вот за что я уважаю жителей Забытков, это за способность всегда найти к чему придраться. Особенно если дело касается меня.
– Кто вот это подтвердить может? – И староста потряс бумажкой.
– Я могу подтвердить, – подал от двери голос Виктор. – Эта дарственная вручалась в моем присутствии королем Расстании лично.
– А вы кто же такие будете?!
Мне показалось, что недоверчивый мужичок только сейчас заметил присутствие еще двух подозрительных личностей. Довольно странно, потому что не заметить такие внушительные фигуры, молча дожидавшиеся своего звездного часа у двери, мог разве что совсем слепой.
– Мое имя Виктор-Жан-Батист-Патрик-Леонард де Крувиани барон Лиозийский, я подданный короля Фарландии, – скромно представился советник, снимая с шеи небольшой золотой медальон с фамильным гербом и демонстрируя его старосте в качестве удостоверения своей личности. На медальоне был изображен тигр с розой в зубах, отличительный знак баронов Лиозии, одной из крупных провинций Фарландии. – Надеюсь, этого достаточно?
Мы со старостой обомлели. Бароны Лиозийские были достаточно близкими родственниками королей Фарландии и занимали далеко не самую последнюю ступеньку на пьедестале фарландской знати. Это я еще из книги по истории Соединенного Государства вычитала, которую домучила как раз незадолго до отъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117