– Нет. Он появился позднее.
– Вот как. Тогда кто он? Вы знаете?
– Нет. Выбор весьма велик. Вам придется выведать это у Антонии. Если вы сумеете это сделать, вы добьетесь большего, чем когда-либо удавалось мне.
Сэм Хэррик открыл рот, но Кэт остановила его, нахмурив лоб. Это был слишком уж деликатный – и важный – вопрос, чтобы Сэм тут напортачил.
– Именно поэтому вы и расстались? – спросила она, не ожидая в ответ ничего, кроме резкой отповеди.
– Не совсем, – сказал Бен Уэблок. Готовность, с которой он ответил, удивила ее. – Но я не понимаю, какое это имеет отношение к Шарлотте.
– Все может иметь отношение. Мы пока ничего не можем сказать. Вы должны понимать это, сэр. При расследованиях такого рода, когда в опасности ребенок, не считаются ни с чьими чувствами.
– Да. Тут вы правы, сержант. Простите. Просто, боюсь, рана еще слишком свежа, даже спустя четыре с половиной года. И я не люблю об этом говорить. Пожалуй, сначала я мирился с романами Антонии, потому что считал, что важнее всего поддерживать ее. Потом, когда я познакомился со своей второй женой, для меня стали важны и другие вещи. И тогда я перестал ее поддерживать. Это ясно?
– Да. Спасибо. Очень любезно с вашей стороны ответить так откровенно. Когда точно ваша первая жена сказала вам, что беременна?
– Когда поняла, что я больше не играю в ее игры, – неохотно ответил он. Потом, словно что-то в сочувственной, поощряющей улыбке Кэт подействовало на него, он добавил: – После того, как я заставил ее съехать, она пришла сюда однажды вечером и сказала, что мы будем родителями. Теоретически это было возможно, но тогда я ей не поверил. Сейчас – не знаю. Она никогда не думала, что я найду другую. Думаю, ее заявление было местью за то, что это произошло. Понимаете, она как-то слишком легко отказалась от идеи заставить меня поверить в мое отцовство, чтобы оно было правдой.
– А! Да, понятно. Пока мы здесь, вы не против, если констебль Хэррик быстро осмотрит дом? Это совсем не официальный обыск, но нам лучше взглянуть, если вы не возражаете. Надеюсь, вы понимаете, какого рода отчет о нашем визите я должна представить своему начальству.
– Конечно. Заперта только дверь в сад. Ключи справа от нее, за занавеской. Если вам что-нибудь понадобится, констебль Хэррик, крикните.
– Хорошо.
– Значит, вы вообще никогда не общались с Шарлоттой, так с ней и не познакомились? – спросила Кэт, как только Хэррик вышел.
– Совершенно верно. – Бен Уэблок на мгновение зажмурился, словно глазам было больно.
– Почему это огорчает вас, сэр? – спросила она, пытаясь скрыть остроту своего интереса.
– Потому что я впервые сожалею, что был так упрям.
– Почему же?
– Если бы я знал ее, я мог бы помочь. Мог бы представить, что могло с ней случиться. Это… – Он покачал головой. – Как Антония? Вы ее видели?
– Нет, сэр. С ней сейчас разговаривают мои коллеги.
– Боже! Надеюсь, что с ней все хорошо. С Шарлоттой, я имею в виду. Антония-то справится практически с чем угодно, но любая четырехлетняя малышка, столкнувшаяся… – Он умолк. Кэт внимательно наблюдала за его переживаниями. Через минуту он снова заговорил: – Вы думаете, она все еще?..
– Не могу сказать, сэр, – быстро ответила Кэт. – И думаю, лучше эту тему не обсуждать. В последнее время мы слишком много слышим о том, что случается с маленькими детьми, которых похищают, а все может быть не столь плохо. Скоро у нас будут новости. Обычно они приходят довольно быстро.
– Да? А разве не было случаев, когда проходили недели, прежде чем обнаруживали тело, иногда годы?
– Тело, сэр?
– Разве таких маленьких обычно не убивают?
Способен ли нормальный человек, спросила себя Кэт, задать такой вопрос о ребенке, который может быть его собственной дочерью? До сих пор голос его сильно дрожал, однако этот вопрос он задал таким тоном, словно спрашивал о стоимости чая. Даже если он и убедил себя, что его жена забеременела от другого, он не мог не гадать все эти годы, не ошибался ли он. И теперь, когда ребенок, возможно, мертв, ему следовало бы быть более взволнованным.
– Где вы были вчера днем?
– Здесь, готовился к занятиям на следующей неделе, потом вывел собаку на обычную прогулку.
– Понятно. С вами кто-нибудь здесь был?
– Нет. Моя жена ведет семинар – это была первая часть курса, который завершается сегодня, – и она вернулась домой только около шести. И, насколько я помню, никто не звонил и не приходил. Поэтому никаких свидетелей у меня тоже нет. Извините.
– А соседи? Они могли вас видеть?
– Могли. Но у нас в округе очень воспитанные люди, они не суют нос в чужие дела. И я не выходил в сад и не включал тяжелый рок, ничего в этом роде. Вам придется поверить мне на слово.
– Вообще-то это не в нашем стиле, – раздался позади Кэт голос Хэррика. Она оглянулась через плечо. Он коротко, разочарованно покачал головой.
– Закончил, Сэм?
– Да, сержант.
– Что ж, большое вам спасибо, мистер Уэблок. Вы нам очень помогли. Вот мой номер, на случай, если вы что-нибудь услышите или вспомните о чем-нибудь, что окажется нам полезным. Вы позвоните нам?
– Если у меня будет что сказать, – сказал он с более теплой улыбкой. – Но это маловероятно. Я здесь слишком от всего отрезан и слишком далек от жизни Антонии, чтобы узнать что-нибудь полезное.
– Может быть, но кто знает. Вы учитель, сэр?
– Совершенно верно. Преподаю в местной начальной школе. – Он скромно рассмеялся, отчего Сэма Хэррика чуть не стошнило. – Один из немногих оставшихся мужчин. В отличие от других, я по-прежнему считаю, что заставить детей осваивать основы знаний с удовольствием – самая важная часть работы учителя.
– Вы любите детей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91