Эдмонд Гамильтон: «Изгнание»

Эдмонд Гамильтон
Изгнание


Рассказы –


OCR Хас
Эдмонд ГамильтонИзгнание Теперь, по прошествии времени, я очень жалею, что мы говорили в ту ночь о научной фантастике! Мне кажется, если бы не та застольная беседа, сейчас меня не преследовала бы одна странная, невероятная история, правдивость которой нельзя ни доказать, ни опровергнуть.Но четверо из нас были писателями-фантастами, и совершенно очевидно, что разговор в кафе не мог не коснуться нашей работы. И именно я заговорил об этом. Мы воздерживались от профессиональных тем, пока ели и пили. Сначала Мэдисон красочно и с большой любовью описал свою поездку на охоту. Затем Брэзилл завел дискуссию о шансах Доджерсов. А потом я перевел разговор на фантастику.У меня получилось это непроизвольно. Но я заказал двойной виски, а это всегда настраивало меня на аналитический лад. И мне показалось довольно завлекательным, что, сойдясь за столом, мы составили квартет из нормальных, обычных людей.— Это защитная окраска, — произнес я. — Как тяжело нам работать в этом бизнесе, будучи обычными, хорошими ребятами.Брэзилл, не поняв моей фразы, вроде бы не соотносившейся с темой беседы, недоуменно и обеспокоенно взглянул на меня и переспросил:— О чем ты говоришь?— О нас, — ответил я. — Как у нас искусно получается выглядеть солидными, обыкновенными гражданами! Но мы не такие, как все. Я уверен. Мы совершенно недовольны Землей и тем, что с ней связано, поэтому и живем, выдумывая один воображаемый мир за другим.— Я полагаю, то, что мы получаем за это деньги, не имеет с недовольством ничего общего? — скептически усмехнулся Брэзилл.— Конечно, — согласился я. — Но все мы выдумывали наши невероятные миры задолго до того, как начали писать об этом. Разве не так? Ведь это все происходило с детства. И причина в том, что мы не чувствуем себя здесь как дома.Мэдисон фыркнул.— Мы еще меньше будем чувствовать себя дома в каком-либо описанном нами мире.И тут в дискуссию вступил Кэррик, четвертый из нас. До этого он в своей обычной манере тихонько сидел и потягивал виски, размышляя о чем-то своем и не обращая на нас внимания. Во многом он здорово отличался от нас и казался несколько странным малым. Мы не так хорошо его знали, но любили и восхищались его произведениями. Он написал несколько прекрасных рассказов о воображаемой планете — удивительно достоверные и тщательно проработанные истории. Он-то и сказал в ответ на реплику Мэдисона:— Это случилось со мной.— Не понял. Что случилось с тобой? — переспросил Мэдисон.— То, о чем вы говорите. Однажды я писал о выдуманном мире, а потом мне пришлось пожить в нем, — ответил Кэррик.Мэдисон засмеялся.— Надеюсь, это оказалась более приспособленная к жизни планета, чем те зловещие миры, о которых пишу я.Но Кэррик даже не улыбнулся. Словно беседуя с самим собой, он пробормотал:— Я бы описал ее иначе, если бы знал, что мне придется жить на ней.Брэзилл, многозначительно взглянув на опустошенный Кэрриком бокал, улыбнулся и, вложив в слова немалую долю иронии, попросил:— Расскажи об этом, Кэррик.Кэррик, продолжая вяло заглядывать в свой пустой бокал, медленно повертел его между пальцами и начал свой рассказ, делая паузы через каждые несколько слов.— Это случилось лишь после того, как я переехал жить в местечко, расположенное рядом с большой электростанцией. Можно представить себе, что это было за шумное место, но на самом деле мне оно казалось очень спокойным, а главное, находилось на краю города. Что тоже меня устраивало.Я приступил к работе над новыми рассказами, действие которых происходило в одном и том же воображаемом мире. Я начал разрабатывать детали устройства этого мира, и не только его, но и вселенной, в которой он существовал. Целый день я был поглощен этим, но когда закончил, что-то перевернулось в моем сознании!Меня поразило странное ощущение, что придуманный мною мир внезапно материализовался. Я видел его, я был там, не забывая в то же время интересоваться у себя, не схожу ли я с ума.Скоро ощущение притупилось, я закончил писать и забыл об этом. Но на следующий день все повторилось снова. Этот день я посвятил описанию населения моего мира. Я создал их явно похожими на людей, но решил, что они будут менее культурными, так как основой моего рассказа стали раздиравшие этот мир конфликты и насилие.Таким образом, я создал свой воображаемый мир, в котором жители только лишь ступили на дорогу прогресса и цивилизации. Я придумал религии и предрассудки, приводившие к неоправданной жестокости. Мысленно, но в красках я представил их варварские города. И тут в моем сознании вновь что-то перевернулось.Во второй раз меня это очень напугало, так как теперь я еще больше поверил в то, что мои фантазии — это существующая реальность. Я знал, что думать так — сплошное безумие, и все же был абсолютно убежден в подлинности существования выдуманного мною мира. И не мог уйти от этого ощущения.Я пытался привести свои мысли в порядок, чтобы избавиться от этой убежденности. Если мой воображаемый мир действительно существует, где они тогда находятся? Естественно, не в нашем измерении. В нем не могут существовать две вселенные, полностью отличающиеся друг от друга.Но, возможно, этот воображаемый мир материализовался в какой-то иной системе координат? А вдруг он уже существовал и раньше, но в виде бесформенной мертвой материи до тех пор, пока мое воображение не вдохнуло в него жизнь? Как случилось, что мои воображаемые миры не материализовывались до сегодняшнего дня? И я нашел этому разумное объяснение.
1 2