– Нет смысла, Кирк. Ты – хумэн и ты захочешь иметь жену и детей, в привычном для хумэнов смысле. А ни один врамэн не может вступить в брак в таком смысле или иметь детей. Мы отказываемся от всего этого, когда выбираем лучи этой звезды.
– Но, Тайан... – начал он, но она перебила его. Я сделала этот выбор двести лет назад, и я знаю, что он за собой влечет. Врамэны, которые пригласили меня стать членом их касты, рассказали мне ужасную историю о том, что случилось две тысячи лет назад, точно так же как я рассказала тебе. Я понимала все, и отправилась с ними на Альтар и стала врамэном.
Он закрыл ей рот ладонью.
– Дай мне сказать. Ты кое о чем забываешь. Ты забываешь, что я тоже стану врамэном, прожив под лучами этой звезды определенное время.
– Нет, – прошептала она. – Ты не должен этого делать. Со временем ты пожалеешь об этом и станешь ненавидеть меня.
Он не ответил. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Над ними возвышался темный и торжественный мох, и окружала тишина фантастического леса, и мягкое сияние неземного неба. Странное место, и странная судьба, которая свела этих двоих из разных миров и разных времен.
– Тайан, Тайан...

19

База врамэнов, Шаранна, замаячила перед ними после полудня, когда Звезда Жизни низко повисла в западном небе. Ее потускневший свет падал на высокие вершины и единственный огромный возвышавшийся столб, окрашивая их в мрачный пурпурный, сердитый красный и ядовитый зеленый цвета. Хэммонд содрогнулся. Ему показалось дурным предзнаменованием впервые увидеть этот город в таком свете, словно над этим местом уже нависла тень уничтожения.
Чувствовала ли Тайан то же самое или нет, он не знал.
Ее лицо было застывшим и бледным, маска, которая не изменила своего выражения в течение всего этого длинного и горького дня. Она была так далека от него, словно находилась на другой звезде, и это отчуждение причиняло ему боль, и все же он чувствовал, что она держит себя так скорее потому что любит его, чем потому что не любит. Растерявшийся и несчастный, он много раз пытался разрушить этот барьер, но в конце концов ему пришлось отступить и следовать рядом с ней так же молча, как и она.
Теперь высокая башня Шаранны была перед ним, воздух был тяжелым от сгустков цвета, горы скрывались в кровавом тумане; бесстрастные зрители вокруг арены, на которой жертва ждала – как там звучала эта древняя фраза? – момента истины.
Тайан пошла быстрее и быстрее, оставив его позади. Хэммонд прилагал все усилия, чтобы не отстать от нее. Перед ним раскинулся космический порт, в котором находилась около полудюжины кораблей и ряд зданий, над которыми возвышалась высокая и изящная радарная башня. Эта вышка находилась за портом в великолепной долине ее строгие линии сильно контрастировали с грубыми дикими скалами окружавших гор. Хэммонд не увидел никаких защитных сооружений, но неожиданно Тайан обратилась к нему, впервые за последние часы их путешествия, и положила ладонь ему на руку.
– Держись поближе ко мне. Теперь встань туда же, куда и я, точь-в-точь, Кирк!
Она держала его за руку, а он ходил за ней, словно исполняя какой-то ритуальный танец, столько-то шагов до этой точки, столько-то до этой, и понял, что она ведет его через нечто, что можно было бы сравнить с минным полем. Возможно, это просто его нервное воображение заставляло его чувствовать дрожание энергии в окружавшем ее воздухе. Рука Тайан была холодной, и ему стало стыдно, потому что его собственная ладонь была скользкой от пота.
Наконец она его отпустила. Теперь они находились близко от вышки. Хэммонд быстро вытер руки о куртку, и увидел, что к ним бегут врамэны.
После этого события развивались очень быстро. Хэммонд не принимал в них участия, потому что это был мир Тайан, это были ее люди, но все равно он почувствовал их. Прежде чем, он успел осознать это, его потащили в башню, вокруг раздавались и отдавались эхом голоса, резкие и громкие в тихих коридорах, затем он оказался в вестибюле, с двумя врамэнами, которые смотрели на него, но не заговаривали. Он сидел, и чувствовал, что весь могущественный город-башня пробуждается и суетится вокруг него, наполнившись звуками шагов и звонков. Чудовищный свет заходящего солнца насмехался над ним, заглядывая в окно.
В соседней комнате, за белой дверью Тайан разговаривала с руководителями врамэнов.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем дверь снова открылась. Наверно, немного. Тайан стояла в проеме, приглашая его войти.
За столом сидели пять врамэнов. Они казались старше тех, кого Хэммонд видел когда-либо раньше, не в смысле возраста, а в смысле зрелости, словно прошедшие века оставили глубокие следы на их лицах. Их глаза были очень мудрыми, даже пугающе мудрыми, но сейчас в них было что-то еще, кроме мудрости. Они смотрели на Хэммонда, как мужчины могут смотреть на упрямого ребенка, который поджег их дом, спичками, которые ему запретили брать.
– Очень тяжело, – сказал один из них, – не испытывать желания убить тебя.
Он неожиданно встал и повернулся спиной к Хэммонду, словно ему было необходимо взять себя в руки.
– Мне пришлось рассказать им, как это все произошло, – сказала Тайан.
Хэммонд ничего не сказал. Казалось, не существовало слов, которые могли бы оправдать его ошибку, и все же он чувствовал, что это была честная ошибка, в какой-то степени, совершенная им по вине самих врамэнов.
Очевидно, вставший из-за стола врамэн и сам так подумал, потому что снова повернулся к Хэммонду и резко проговорил:
– Думаю, рано или поздно это неизбежно должно было случиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61