У пробы, которая построена для меня, будет такая же диаграмма проводки.
Хэммонд глядел на нее непонимающим взглядом.
– Ну?
Тайан сказала:
– На задней стенке прибора под крышкой находится плата. К ней подведено двенадцать проводов. Изменить проводку очень легко: провод два нужно подсоединить к клемме четыре, провод четыре – к клемме шесть, а провод шесть нужно вообще отсоединить.
Хэммонд начал понимать.
– И что же получится?
– Изменится качество радиации пробы. Тогда я смогу сопротивляться, а мозг не будет разрушен.
Хэммонд встал.
– Я присоединился к хумэнам в их борьбе. Я верю в их дело, хотя не понимаю почему врамэнам нужны космос и долгая жизнь. А теперь ты предлагаешь мне предать их.
– Похоже, что так, – согласилась Тайан. – Но они все равно не получат от меня информации. Это просто спасет мой ум. Я могла бы потом притвориться, что ум разрушен.
Хэммонд покачал головой, раздосадованный и сердитый.
– Нет, я не могу сделать этого. Мне больно от того, что они хотят сделать с тобой и мне больно, что ты так слепо и тупо упряма. Но я за это не в ответе.
Неожиданно Тайан сказала:
– Да, ты за это не в ответе. Конечно, я не могу винить тебя. Я бы только желала, чтобы когда судьба занесла тебя сюда из прошлого, пусть бы она занесла тебя к врамэнам, а не к хумэнам.
И вдруг неожиданно она улыбнулась.
– Поскольку на завтрашний день ничего нельзя изменить, забудем об этом. Я хочу еще послушать о том, как первые люди покидали Землю. Так давно...
Проходили часы, а она все расспрашивала его и больше ни разу не упомянула о том, что должно случиться. Только, когда Хэммонд собрался уходить, она подошла к нему и сказала:
– Думаю, что следует сказать «прощай», Кирк Дуглас. Я хочу попросить об одном одолжении. Я думаю, хумэны сделают это по твоей просьбе.
– Ничего не получится, Тайан, – сказал он. – Они решительно настроены сделать эту пробу. Я не могу их отговорить.
– Я не об этом, – сказала она. – Но когда все кончится, ты можешь попросить их уничтожить мое тело? Я живу очень долго, но не хочу жить без ума.
Он не знал, что ответить ей. Он взглянул на нее, повернулся и постучал в дверь.
В эту ночь Хэммонд не мог спать. Он обратился с просьбой к Уилсону не делать пробу, но тот жестко отказал ему. Он думал, спит ли Тайан. Ему все же казалось, что спит, хотя завтра ее ум перестанет существовать. И она, как личность, тоже.
Он ненавидел свою судьбу, которая привела его из его времени в этот сумасшедший век.
Эти люди далеко ушли в научном прогрессе от его века, они покорили звезды. Жаль, что у них, особенно у Марден, не хватило здравого смысла.
Он умывал руки от всего этого дела. Это не было его виной. Пусть все случится, он не мог ничего остановить. Он будет спать.
Однако сон не шел.
Через некоторое время он тихо поднялся и не надевая туфель вышел украдкой в коридор.
– Я – дурак, – сказал он себе.
Ладно, он был дураком. Но он был таким дураком, который не мог позволить, чтобы произошел этот кошмар.
Он был с хумэнами. Он не мог позволить Тайан убежать и привести врамэнов сюда. Но эта проба, которая сделает идиоткой без всякой пользы, была слишком дорогой ценой.
В главной лаборатории и в комнатах-цехах никого не было. Огни тускло горели, все спали, кроме часового на наблюдательном пункте. Хэммонд направился прямо к электропробе. Описание Тайан было точным. За несколько минут он поменял провода, вернулся в постель и заснул.
Когда он проснулся на следующее утро, он был удивлен, что не чувствует себя виноватым. Он почувствовал облегчение. Он понял, как все это дело давило на него.
Несколько позже Ива сказала ему:
– Они повели Марден на пробу.
– Ты ведь не собираешься присутствовать при этом? – спросил Хэммонд.
Ива покачала головой. Лицо ее было бледное.
– Я не могу. Я ненавижу врамэнов, я ненавижу Марден, но это... не хочу видеть.
Хэммонд покинул ее и пошел в главную лабораторию. Только немногие из хумэнов разделяли чувства Ивы – пришли почти все.
Тайан спокойно пришла с Лундом и Нортом Абелем. Случайно ее взгляд упал на Хэммонда, но она не кивнула головой и не заговорила.
– Твое последнее желание, Марден, – сказал Уилсон сурово. – Сопротивляйся пробе, и все, что случится, произойдет по твоей вине.
Она не ответила. Абель с некоторой неуверенностью указал ей на сиденье, вокруг которого находился сложный аппарат пробы. Когда Тайан молча села, видно было, что алголиец испытал чувство облегчения. Каменным взглядом она смотрела вперед, когда на голову ей одевали большой металлический шлем. Часть лица, не покрытая шлемом, была бледной, холодной и без всякого выражения.
– Не сопротивляйся, расслабься, – сказал ей Абель. Затем повторил: – Расслабься.
Он подошел к пульту управления и начал поворачивать переключатели.
В группе наблюдающих была гробовая тишина. Затем в тишину прорвался гул машины.
Абель осторожно повернул реостат. Тайан слегка зашевелилась и неожиданно закрыла глаза.
– Я начинаю, – сказал Абель.
Он щелкнул переключателем и бумажная лента начала выползать из щели кодирующего устройства машины.
Хэммонда потрясла его мысль. А вдруг он ошибся и женщина получит полный удар от пробы? Ее лицо было очень белым и странным, он, возможно, ошибся в проводах и...
Абель, наклоняясь над лентой, внезапно сказал с озадаченным видом:
– Я не понимаю, что получается...
Хэммонд глубоко вздохнул. Он не ошибся. Тайан просто притворялась.
Часовой появился на лестнице из наблюдательного пункта, что-то крича, и все повернули головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61