Штекель сообщает о ряде случаев, в которых у его пациентов первые импульсы к самоубийству появились после прекращения онанизма. Неудовлетворённое половое напряжение может прейти в страх и дать невротический страх. Следовательно, не онанизм, а оборонительная борьба с онанизмом, вытеснение полового влечения вызывает невроз в форме состояния страха – перемещение аффекта страха с первоначально половой области ни иную, социальную область. У школьников такою областью чаще всего бывает экзаменационное время с его страхом экзаменов. У учащихся часто приходится наблюдать мотив страха в том, что они причинили онанизмом вред своим умственным способностям и памяти. Чтобы избавиться от этого страха экзамена, последним и самым радикальным средством в глазах некоторых таких юношей остаётся самоубийство. Это и подтверждается статистикой (Рейтлер).
Я лично вполне разделяю точку зрения Азнаурова, что школьники, пробегающие в трудные минуты жизни к онанизму, едва ли сделаются самоубийцами, так как онанизм вызывает в них разотягощении и, следовательно, уменьшает шансы для появления чувства страха с его печальными последствиями, описанными выше.
Немаловажную роль в самоубийстве у онанистов играет запугивание несчастной молодёжи брошюрами о «грехах молодости» и т.д. Известный процент столь частых в последние годы самоубийств среди школьников относится к юношам, запуганным такими книжками. Некоторые родители, проповедующие детям об ужасах, которые их ожидают вследствие онанизма, достигают иногда обратного результата. Иные упрямые дети продолжают после таких речей онанировать именно для того, чтобы сократить свою жизнь в качестве епитимии за своё тайное наслаждение они мечтают пожертвовать часть своей жизненной силы.

10.20. Онанизм и преступность

Как это ни странно, но приходится посвятить особую главу о связи онанизма с преступностью. Я делаю это лишь потому, что некоторые авторы находят возможным с полной серьёзностью говорить о связи между онанизмом и преступностью. Так, Ломброзо и Росси нашли среди «преступной сотни» 35% пьяниц в возрасте между 2-10 годами (25% из них пили исключительно водку), 6% занимались онанизмом раньше шестилетнего возраста, а 13% имели половые сношения с женщинами ранее 14 лет. Цифры эти свидетельствуют, по Ломброзо, о необыкновенно раннем проявлении «порока» и преступления.
Дальше всех идёт в этом отношении Мораглиа. Я приведу его изложение по возможности дословно: «Онанизм у мужчины, а, ещё скорее, у женщины, у которой чувство стыдливости должно быть сильнее, является признаком недостаточного чувства нравственности. Это – плод слабоумия или иной болезненной причины. Онанизм является, поэтому эффектом тех же причин, из которых непосредственно проистекает преступление, как и проституция у женщины есть психический эквивалент преступности».
Впрочем, Мораглиа сам считает необходимым отметить, что «онанизм – не всегда порок, что он скорее бывает простой переходной стадией, через которую приходят затем к любви. Он является также нередко первым её проявлением. Продолжаясь недолго у нормальных субъектов, онанизм почти всегда длится в течение всей жизни у лиц безнравственных и проституток». «Было бы, конечно, смелостью с нашей стороны, – говорит он, – утверждать, что онанизм есть проявление преступности, т.е., иначе говоря, есть ослабленная форма преступности». Тем не менее, он убеждён в том, что между онанизмом и преступлением существует то более тесная, то более слабая связь. К такому заключению, которое, как Мораглиа сам признаёт, многим, быть может, покажется несколько смелым, он пришёл «именно потому, что если не все, то многие онанисты присоединяют к своему пороку ещё и преступление, и что большая часть преступников – чтобы не сказать все – и подавляющее большинство проституток неудержимо предаются онанизму». «Кто же после этого, видя, что онанизм является почти неразлучным спутником преступления, осмелится утверждать, что не существует связи между этими обоими проявлениями человеческого заблуждения?»
Роледер возражает только что цитированному автору, что если онанист и преступник, то, во всяком случае, не по отношению к другим людям, а лишь по отношению к себе, так как вредит лишь себе самому. Роледер не отрицает, однако, что онанизм в известном смысле может способствовать преступности, и именно, благодаря тому, что «онанизм, особенно если он практикуется в течение многих лет, парализует энергию и силу воли, портит характер и легко превращает онаниста в безвольного, слабого человека, притупляет в нём более тонкие психические побуждения, как чувство альтруизма, сострадания к людям и животным и выдвигает на первый план эгоизм или, по крайней мере, может всё это делать».
И Вульфен находит, что онанизм находится в тесной связи с преступностью в юношеском возрасте: «С одной стороны слабость воли и понижение нравственного чувства, с другой стороны повышенная восприимчивость к искушениям извне, нервная страстность открывают путь к преступлению как противообщественному деянию. Переход составляет часто лживость, которая развивается почти у каждого юного онаниста из его вынужденной неискренности». Вульфен убеждён в том, что таким образом происходят многочисленные кражи, совершаемые детьми и юношами: «Они являются в то же время симптомом влечения к деятельности, вытекающего из половых источников. Мы имеем здесь полную картину юного полового преступника». Разбираемый автор видит в онанизме «источник преступности, постоянно и в изобилии имеющийся в народе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113