Катапульты не предназначались для пропеллерных самолетов. Пологалось, что
они способны производить взлеты самостоятельно, но был один момент или
два, когда взлетая с палубы видишь только океан перед собой, я сомневался,
не совершон ли кем-нибудь здесь просчет.
Брейсуейт взлетел великолепно и высадил нас на военном аэродроме
далеко от побережья. Там я обнаружил интересный и умеренно откровенную
легкость заставить моего офицера выглядеть хорошим, если бы кто-то
потрудился проследить за мной до самого того момента. Затем мы сели в
автомобиль, который доставил нас в песаколу, где я опять надел брюки и
спортивную курточку, оставив мое военное обмундирование в пустой комнате
вместе с моей лейтенантской униформой. Мы на всей скорости вернулись назад
вдоль побережья в автомобиле Хели принадлежащем Брейсуейту и вернулись в
Новый Орлеан немного вскоре после сумерок.
Все это было так сложно организовано в стиле старого ОСС и
аналогичным с ним организациях. Если за этим больше не последовало ничего,
я подумал это заставило некоторых ответственных лиц почувствовать что они
соприкаснулись со значительным делом имеющим чуть ли немеждународныи
масштаб. Может быть в этом было что то серьезное. Я вышел из автомобиля за
несколько домов до гостиницы.
- Вам поямо, сер, - сказал Брейсуейт. Гостиница будет слева.
Ошебиться невозможно.
- Надеюсь сказал я.
- Мне не позволяется задовать вопросов, я знаю, - сказал он. Но... А!
К черту! Удачи, сер.
Он протянул мне руку. Это было первое проявление гумманости, которое
прорвалось сквозь его надрессированность в Морской Академии.
Я пожал ему руку и посмотрел на него. Спортивный автомобиль, в
котором он сидел, приходился не выше колена. Я сказал:
- Если вы заинтерисованы в этом деле, это можно устроить на
постоянной основе. Я передам вам слово, как оно было передано мне. Лично я
бы на вашем месте, остался бы в Морском Флоте. Но я должен вам сказать,
что есть некто, кому нравится, как вы справляетесь со своим делом.
- Спасибо, сэр.
Было трудно определить в потемках, но я подумал и представил, как его
детское лицо вспыхнуло на секунду от удовольствия.
- Что касается предложения...
- Отбросьте ребячество, все это дело воображения и быстрого вождения,
- сказал я. И не тратьте свой ответ на меня. Учреждение контрразветки... И
я назвал ему телефонный номер в Вашенгтоне и махнул на прощание рукой.
Счасливого приземления, как мы неприкаенные говорим.
Вспоминая все это сейчас, я ощущаю себя стариком и циником. Чтобы
поднять настроение, я посмотрел на маленькую биксу в алом, но она ушла
дальше, ориентируясь по окружности бара. Моей первой мыслью было, что
девчонка пересела за другой стол. Затем я понял, что это огромное,
круглое, хитроумное изобретение, занимающее весь центр комнаты, вращалось
как волчек, только гораздо медленнее.
Конечно, я об этом был ознакомлен раньше, но это ускользнуло из моей
памяти на какое-то время. Вспомнив об этом и видя на деле, факт этот
явился шоком для меня, в особенности это было нечто, о чем я само собой
разумеется, не должен был забывать. Это было частью нашего плана. В то же
время я отметил про себя, что эта женщина сидит за столом слева от меня, в
нескольких метрах дальше вдоль обитой материей скамьи, что следовала вдоль
всей стены.
- Официант, - обратился я к нему игнорируя женщину, - официант, или я
пьян от этого Мартини, или эта комната вращается.
Последовал смешок от женщины, которая сидела там.
- Это именно так! - сказала Оливия Мариасси. - Что за странная вещь -
оборудовать так бар! Я подумала, что со мной плохо, когда зашла сюда после
полудня и заметила вращение.
Таков был зачин разработанный специально для нас. Я полагаю, что
Голливуд высоко оценил эту сцену с верно поданными репликами. Слова
прозвучали правильно, но она не была актрисой первой величины и я понял,
что она никогда не знакомилась с мужчиной в баре. Смех был принужденный и
в голосе чувствовалась фальш. Наигранная сцена.
Я оглянулся вокруг, как возможно сделал бы мужчина, к которому
обратилась странная женщина в таком странном месте - иначе говоря много
обещающее. По правде говоря, я совсем не предполагал, окажется Бриджит
Бардо, та женщина, что сидела поодаль от меня. На мгновение на моем лице
отразилось замешательство, которое я вежливо подавил. Док Мариасси не во
многом изменилась с того времени, когда я в последний раз ее видел. С тех
пор минуло только несколько часов, но есть женщины, которым за этот
отрезок времени поменять вещи и подвести губы.
Наша ученая леди была одета в свои твидовые серые одежды. Прямые
волосы стянуты назад, полное отсутствие макияжа, с крупной оправой очки
придавали ей вид скрытой старомодной школьной учительницы. Она произвела в
себе только одно изменение - надела туфли на высоких каблуках. Стол и
слабый свет не позволяли разглядеть на ней изменение, но у меня создалось
впечатление, что ее ноги не так уж плохи.
Ее улыбка была довольно ужасна. Она очивидно чувствовала боль, когда
улыбалась мене. Может быть ей вообще было больно улыбаться кому-либо. Я
ободрил себя этой мыслью.
- Не правда-ли довольно странно это, мадам, - сказал я вежливо. -
Хотелось бы знать за какое время оно совершает полный круг.
Это тоже являлось частью приготовленного диалога. Это давало ей
возможность в виду ее ученого характера сверить часы и
прохронометрировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56