Я не считаю себя
счастливой тем, какой науке я посвятила все эти дни, но это отнюдь не
изменит цели моих изысканий. - Она помолчала, потом сказала, не меняя
тона, - говоря об овцах....
- Что?
- Говоря об овцах и козлищах, мы едины во мнении, мистер Коркоран. -
Она смотрела куда-то позади меня. Она наклонилась и взяла мои руки в свои.
- Поль, дорогой... - сказала она.
Мысль скользнула в моей голове.
- Ты - прелесть! - Воскликнул я, с обожанием глядя в ее глаза.
Затем появился Муни в своей роговой оправе и тяжелом твиде, он
выглядел так, как если бы не спал целую ночь. Несмотря на его изнуренный
вид, я отметил, что он был чисто выбрит. Я уловил запах какого-то мужского
лосьона, когда поднялся из-за стола. Он быстро поднял руку.
- Пожайлуста! Я свсем не.... Я пришел, чтобы извиниться. Я не владел
собой в прошлый вечер.
Я произнес агрессивно:
- Кем бы вы не были замной причитается два удара сдачи.
Оливия по прежнему сжимала мою руку. Она потянула меня в сторону.
- Пожайлуста, дорогой. Такое приятное утро, пожайлуста не испорти
его. Если Гарольд пришел извиниться, почему бы не позволить ему это?
Ее голос был нежен. Она улыбнулась Муни.
- Продолжай, Гарольд, извиняйся. Скажи Полю, что тебе очень жаль, что
ты ударил его, когда он не смотрел на тебя.
Я сказал:
- Его ожидала бы более горькая участь, если бы он ударил меня, когда
я видел его!
- Поль! Ты ужасно невежлив. Пожайлуста, дорогой.... Продолжай,
Гарольд.
Она ласково улыбалась ему, все время, пока он что-то мямлил. Затем,
она заставила нас пожать руки друг другу, как двух задиристых мальчишек.
Затем, она попросила его сесть в кресло за нашим столом. Это был самый
отвратительный завтрак, который я когда либо потреблял, но все это ее
страшно радовало. Она прекрасно провела время, заставив го извиваться.
Такова была одна из сторон ее характера, которую я не замечал раньше и дно
это поднимал мне настроение. Девочку с таким количеством яду невозможно
так легко уязвить, как я считал.
Накнец она оставила свое кресло и коснулась моей руки.
- Допивай кофе, дорогой. Я пойду наверх собирать багаж. - Она
повернулась к Гарольду. - Почему бы тебе не пойти со мной, Гарольд и пмочь
мне. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я смотрел на них: они встали вместе. Будучи денверским грубым
репртером, я даже не поднялся.
- Я иду следом, - сказал я.
Она наклонилась ко мне и поцеловала меняф в губы.
- Не торопись, - сказала она улыбаясь, - и не ревнуй, дорогой. С
Гарольдом я в безпасности, не так ли, Гарольд?
Гарольд не отвечал. Он был захвачен поцелуем и выражением нежности.
Он уже отметил наличие губной пмады и то, как она не могла оторвать от
меня своей руки, вполне очевидно его единственным желанием было иметь
взможность прыгать обеими ногами на моем поверженном теле прошлым вечером.
Это явно читалось в нем; то ли потому, что он был страшно ревнив, то ли
потому, что я был занят планами ничего общего не имевшими с любовью.
Я смотрел им вслед. Оливия что-то лепетала счастливое, заставляя его
ожидать великих новостей, пока они не окажутся не едине. Она не имела
никаких сомнений относительно природы его чувств и она отдаляла от него
удар, объявив ему ближайшем ее замужестве и сказать ему, что ему не
удалось ее уязвить. Совсем наоборот, он помог ей, как гадкому утенку
познать себя, как лебедя в замужестве на таком изящном человеке - мужчине,
как я.
Да, она должна была сказать это. Это была ее плата за помощь нам.
Возможно, она даже стремилась насладится каждым моментом ее заявления. Но
это также являлось чем-то вроде откровения и я думаю не кривя душой, что
Оливия Мариасси не стала другой, во многом отличающейся от той холодной,
замкнутой, ученой леди, с которой я начинал работать.
Официантка подала мне еще одну чашечку кофе, но видать, это утро
довести до конца что-либо начатое не позволяло: ни побриться, ни
позавтракать - по причине проклятого прибора, изобретенного Алексом Джи
Беллом. Я едва успел отпить два глотка, когда в углу зазвонил телефон.
Девушка, поднявшая трубку, оглядела зал, заметила меня, сидящего одиноко и
подошла ко мне.
- Это вы мистер Коркоран? Вас просят ко внутреннему телефону.
Я быстро направился к телефону, но не настолько быстро, чтобы не
понять, как я был неправ. Наступивший день и длительное отсутствие Кроче
не встревожило меня. Я позволил Оливии пойти наверх без защиты, если не
считать Муни, который мог оказаться кем угодно.
- Да, - сказал я в трубку. - Кркран слушает.
- Поль? - Эт был глос Оливии, но уже не с тем, радстным, светлым,
капризным и насмешливым тоном, когда мы в последний раз с ней беседовали.
- Поль, срочно поднимись в мой номер, пожайлуста!
- Иду.
Я предпочел подняться по лестнице, чтобы не ожидать лифта. У меня в
руке был зажат нож, когда я приблизился к двери. Нож не был снабжен
кнопкой, но имелся один способ открыть его быстро, одной рукой, -
несомненное удобство. Я тяжело постучал в дверью и поспешно вошел в номер,
едва дверь отворилась.
Я уберег себя от мелодрамы. Только два человека находились в комнате
- Оливия и Муни. Именно она отворила мне дверь. На ее руках я заметил
кровь. Он лежал на кровати, пиджак был снят и рукав на рубашке был
закатан. Бледное лицо. Гостиничное полотенце лежало под рукой Гарольда, на
которое капала кровь из пулевого ранения в бицепсе.

12
Оливия поспешно закрыла дверь, оставив на рукоятке кровавые пятна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56