Вы поступаете так, когда осознаете где кроеется
реальная опасность и когда худшее может случиться, сносит ваше
противодействие самым простым образом.
Мнгновения спустя, после того как я грохнулся на ковер, Оливия
опустилась на колени рядом со мной. Она тронула рукой мое лицо, но ее
слова были обращены не ко мне.
- Хорошо сработано! - Кричала она. - Напасть на человека сзади, без
предупреждения! Только не это ожидала я от вас, Гарольд!
- Вы шли в его комнату! - Гарольд, таково его имя, обладал красивым
баритоном с нотками возмущения.
- Почему бы нет? Это не в первый раз, когда я вхожу в комнату к
мужчине. Совсем не в первый!
- Посмотри на себя! - Кричал Гарольд, игнорируя ее слова. - Позволить
этому репортеру - цинику - о, я осведомлялся о нем у портье - накачивает
тебя ликером, пока ты не свалишься с ног и привести тебя сюда! Он смеялся
над тобой, Оливия, разьве ты не понимаешь? Он думал, что это самый
забавный способ провести вечер. Это совсем ничего не значит для него,
совсем ничего!
Она отвечала грубо:
- Прекрасно! Ничего! Не больше, чем это значило для тебя. Уж не тебе
ли критиковать поступки других мужчин?
- Оливия!...
- Думаешь, я не знаю, что он делает? - Спросила она. - Прекрасно, его
позабавит быть очаровательным с серой ученой леди. Может и меня позабавит
подыграть ему! А может, я сознательно подумала, что было бы забавно
позволить такому опытному мужчине напоить меня и... увлечь в свою комнату
в целях обессмертия рода. Впрочем, я кажется через чур чувствительна к
скользким мужчинам, но какое это теперь имееет значение? По крайней мере,
он честен, Гарольд. Он ни слова не сказал о любви!
Мне хотелось слушать их дальше, но они говорили слишком громко и
кто-нибудь в сосеедней комнате устал от шума и вызвал управляющего. Я мог
бы узнать о них столько, насколько не мог и надеяться. Я дернулся и
застонал, затем открыл глаза. Я изумленно приподнялся, Оливия помогла мне
сесть. Я посмотрел вверх, на мужчину, который ударил меня.
Выглядел он на двадцать восемь - тридцать лет, с грубыми чертами на
физиономии, имеющими сходство толи с Линкольном, толи с Грегори Пеком
старательно выбритом. Было ясно, что несмотря на то, могло быть между ними
позже, он и Оливия - родились имея родственные души. Его твид не отличался
ни в чем от ее твида, ее очки не отличались по толщине от его, как и
черная оправа очков. Они придавали ему искреннее и серьезное выражение
лица.
- Если бы вы только позволили мне все объяснить! - Воскликнул он.
Она больше не смотрела на него.
- Как ваше самочувствие, Поль? - Спросила она.
- Вы совершаете страшную ошибку, - протестовал Гарольд. - Если бы вы
только послушали меня, дорогая! Ты же совершенно ничего не поняла из слов,
услышанных сегодня в оффисе. Мисс Дарден и я были только...
Она даже не повернула головы:
- Вы еще не кончили? Ты хочешь разбудить весь отель? Ты не сможешь
убедить меня, что все это только лишь ндоразуменее. Ты и твоя воспитаница
сделали все это совершенно очевидным. Я смогла услышать очень ясно каждое
слово в приемной. Тебе бы не мешало закрывать дверь, перед тем, как
вступать в шутки со своими подчиненными, Гарольд!
- Это было совсем не то, что ты думаешь...
- Я очень ясно слышала свое имя. - Ее голос стал хриплым от
негодования. - ГЛП комплекс, ты называешь это так, имея ввиду благодарную
терпеливую леди. Внешне это узнаваемый синдром и один из которых
нескурплезный врач всегда узнает, совершенно так как ты. Так вот, эта леди
- пациент больше не испытывает благодарности к доктору Муни. Гудбай!
Она помогла мне подняться. Пареньвсе еще стоял тут, все еще
протестовал, но она больше даже не взглянула на него. Она ввела меня в мой
номер и закрыла за нами дверь. Затем она повернулась и внимательно
осмотрела ее. Потом, снова посмотрела на меня, поправила обеими руками
прическу, проведя устало по вискам.
- Фи! - Мягко произнесла она. - Таким образом и у вас не появится
причин принимать телефонные звонки, мистер Коркоран. Я надеюсь, вы
одобряете сказанные мной слова.
- Еще немного попрактиковаться и вас можно снимать в кино, - сказал
я.
Я шагнул к двери и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука.
Лишь где-то далеко в холле, я услышал, как щелкнули двери лифта. Я
повернулся к Оливии и увидел ее сидящей в большом кресле, каковами были
снабжены все номера в отеле.
- Доктор Гарольд Муни, - спросил я, - доктор чего?
- Гинекологии, - ответила она, - он специалист по женским болезням.
Боюсь, что и по женщинам тоже. Хороший образчик, не так ли? Рода Казановы,
подотряда дураков. Он приехал сюда из Пенсаколы, чтобы добиться прощения,
сказал он, но на самом деле он боится скандала и возможности потерять свою
богатую практику. Как будто мне хочется, чтобы все люди узнали какой дурой
я была!
Она глубоко вздохнула, поискала в кармане очки и надела их на нос.
Мнгновения спустя, она расстегнула жакет, отстегнула удобный круглый
воротник своей шелковой блузки, облегченно вздохнула, откинулась на спинку
и вытянула перед собой ноги. Ее поведение было немного вызывающим, как
будто она знала, что ее поза не диликатна и не подобающая для леди, ну и
черт с ним. Она взглянула вверх и увидела, как я потирал щеку.
- Я думаю, что мужчины должны быть способны позаботиться о себе сами,
- прошептала она с хитрицой.
- Вы видимо хотели, чтобы я выбросил его в окно пятого этажа приемом
дзюдо или сломать ему пару шейных позвонков ударом карате?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56