На его бледном лице багровел огромный синяк.Натан стоял на противоположной стороне благоухающей цветами комнаты для посетителей, глядя в одно из длинных окон.Оливия не знала, как нарушить молчание и сказать ему, что Хью ушел, что миссия Натана завершена. Она дрожала. Холод шел откуда-то изнутри. Она обхватила себя руками, но не надеялась согреться. Больше ей уже никогда не будет тепло по-настоящему, она не будет ощущать себя живой.Час назад, подняв Хью с пола, Натан потащил его – в машину и затолкал на заднее сиденье. Потом сам сел рядом с Оливией и спросил, в какой больнице лежит Ванни. Лицо его было белым.Оливия не знала, до чего же они договорились. Хью был в палате более двадцати минут. Там же присутствовал Джеймс.Когда она, Натан и Хью появились в больнице, у Джеймса глаза полезли на лоб.– Нам показалось, что Хью – единственный, кто может все расставить по местам, – сказала она. – Он автор всех этих слухов. Он сделает все, что сможет. Как она?Джеймс оторвал свой презрительный взгляд от угрюмого лица брата.– Немного успокоилась. Ей сделали два укола. – Он ненавидяще посмотрел на Хью. – Как я не догадался, что за всем этим стоишь ты? Если ты сейчас начнешь врать…– Он не начнет. – Натан заговорил впервые за все это время и своим тоном как бы вновь предупреждал Хью. Джеймс с восхищением взглянул на него и подтолкнул брата вперед по тихому коридору, устланному ковром.Оливия и Натан молча направились в комнату для посетителей.Натан задумчиво смотрел в окно, занятый своими собственными мыслями. Оливия встала у двойных стеклянных дверей. Она ждала.Увидев медсестру, а потом Хью, Оливия не могла понять, что произошло. Позовут ли ее попытаться убедить давнюю подругу, что у нее с ее мужем никогда не было никакого романа?День казался бесконечным. Одно переживание за другим. Она посмотрела на Натана, молча призывая, чтобы он заговорил с ней, сказал хотя бы слово, нарушил молчание. Но он продолжал стоять к ней спиной. Он, казалось, был совершенно погружен в свои мысли. Плечи его были напряжены. А когда Оливия повернулась, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Джеймс. Вид у него был хмурый.– Я убью эту крысу!Оливия схватилась за горло, в глазах – паника.– Он не сказал ей? Она ему не поверила?– С этим все в порядке. – Лицо его смягчилось. – Он все рассказал ей, со всей своей язвительностью. Начал с самого детства, сказал о своей ревности, пригрозил, что доберется до меня. И до тебя… за то, что отшила его, когда он сделал тебе предложение. Ты никогда мне об этом не рассказывала! – Джеймс обнял Оливию за плечи. – Его неприкрытая злоба убедила Ванни, что он, наконец, говорит правду. Я бы свернул ему шею за все, что он сделал!– Итак, ваша жена счастлива? – прохрипел Натан. – Надеюсь, вы позаботитесь, чтобы ей не стало хуже. – Он направился к двери. – Если Хью сделал все то, о чем я его убедительно просил, то мне нет смысла здесь дольше оставаться. Оливия, ты идешь или предпочитаешь остаться?Джеймс начал что-то говорить, но Оливия уже его не слышала. Натан, не останавливаясь, шел через приемное отделение, как будто ему было все равно – пойдет она с ним или нет. Она догнала его уже у машины. Открывая дверь, он бросил на нее равнодушный взгляд.Оливия поняла, что не сдержит слезы и разрыдается, если попытается прервать молчание. Внутри у нее все заледенело. Но, тем не менее, ей и Натану придется поговорить об их будущем. Хотя о каком будущем может идти речь? У них не было будущего. Теперь она в этом уверена.Как только они вернулись домой, Натан сразу же пошел наверх. Он прошел мимо с каменным лицом, не обратив на нее никакого внимания, как будто ее и не было.Контролируемая агрессия, подумала Оливия, но заставила себя пойти за ним. Ноги ее как будто налились свинцом.Натан собирал свои вещи, методично складывая их в открытый чемодан.– Что ты делаешь?Оливия понимала, что задала глупый вопрос. Было совершенно ясно, чем он занимался. Голос ее стал каким-то чужим. Она вся дрожала. Пропасть между ними уже нельзя было преодолеть. Оливия никак не могла осознать скорость, с которой все это произошло. Неужели их любовь, такая красивая, так быстро умерла? От этой мысли становилось страшно.– Я перееду в гостиницу, – сказал Натан, не поднимая глаз, и резким движением закрыл чемодан. – За остальными своими вещами зайду через день или два. Постараюсь прийти, когда ты будешь на работе. Что же касается остального… утомительных деталей… – Он небрежно махнул рукой. – Думаю, с этим разберутся наши адвокаты. О тебе и твоем ребенке позаботятся.Все. Конец. Глупо, но она надеялась, хотя надежды не было никакой, что они все-таки смогут найти способ…Теряя силы, Оливия прислонилась к двери, закрыла глаза, скрывая боль. Ужасную, бесконечную, нескончаемую боль.– Это и твой ребенок, – прошептала она.Она не знала, что хуже: то, что он уходил от нее, уходил в гостиницу, в которой всегда раньше останавливался и где сейчас жила Саша Ли, или то, что он отказывался от своего собственного ребенка.– Давай не будем устраивать из всего этого мелодраму. – Голос Натана изменился. По его тону Оливия поняла, что он старательно сдерживает свои чувства, пытается скрыть их. – Все кончено. Я достаточно взрослый человек, чтобы пережить потери и продолжать жить. А ты? Ты, должно быть, знала, что это произойдет. Подобный поворот событий не стал для тебя неожиданностью.Натан говорил так, будто их расставание неизбежно, всегда было неизбежным, будто с самого начала дни их совместной жизни были сочтены. А может быть, со дня появления в его жизни этой блондинки, этой «бомбы», взорвавшей их счастье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46