– Но ведь именно так и должно быть!
– Вот как?
– Да. Тем не менее – спасибо.
– За что же?
Она наклонилась над столом:
– Это была очень милая пикировка.
– Пожалуй, – согласился я.
– Ты всегда так хорошо играешь… словами? Я снова посмотрел ей в глаза.
– О’кей, я сдаюсь, – сказал я.
– О нет, только не сейчас. Не сдавайтесь, мистер Уайет!
Я протянул ей руку:
– Мы же договорились: Билл, «ты»…
– Очень приятно. – Элисон слегка пожала мою руку. Ее ладонь была маленькой, прохладной и довольно сильной. – Я очень рада такой нашей… встрече.
И. небрежно извинившись. Элисон повернулась на каблуках и поспешила в кухню, где якобы назревала какая-то проблема. Провожая ее взглядом, я не без удовольствия подумал о том, что наша милая глупая болтовня содержала в себе тонкий намек на то, что может последовать дальше. Элисон мне нравилась, я нравился ей, и мы оба это знали, но кто мог сказать, что все это означает? Может быть, дружбу, может быть – простое расположение, а может – предложение великолепного, бурного секса. Город часто предоставляет людям подобные возможности. Другое дело, готовы ли они ими воспользоваться.
Итак, мы начали разговаривать; вернее, разговаривала в основном Элисон. Чуть не каждый день, проходя мимо моего столика, она сообщала мне тихим, заговорщическим шепотом, что натуралы-подсобники опять поссорились с «голубыми» официантами, или что она «должна уволить официантку-наркоманку», или что «одну леди вырвало в дамской комнате, и теперь она не хочет выходить». Время от времени Элисон потихоньку показывала мне почтившую ресторан своим присутствием знаменитость; клиентку, которую ожидали сразу два лимузина (один для нее, а другой – для ее собак); мужчину, который мог съесть три бифштекса подряд. Это было увлекательное шоу, и Элисон управляла им умело и уверенно, хотя это было нелегко. Десятки служащих, сотни клиентов, деньги, ручьями текущие в кассу. Несмотря на то что по степени воздействия на физические и моральные силы вечерние рабочие часы здесь равнялись стихийному бедствию, ресторан был известен, если можно так выразиться, своим постоянством, своей неменяющейся индивидуальностью, которую Элисон норовила несколько утрировать или, скорее, театрализовать. Здесь, как в любой человеческой драме, глупость кричала о себе на весь зал, честность мирно храпела под столом, слабость лизала задницу силе, а похоть пичкала коктейлями одиночество. Из вечера в вечер, стоя возле конторки метрдотеля или поднимаясь по застеленной ковром лестнице в верхние залы, Элисон замечала женщин, которые – поодиночке или стайками по две-три – приходили в бар в последний час перед закрытием с единственной целью найти себе мужчину. Некоторым везло, тогда как остальным суждено было снова спать в одиночестве. Много раз Элисон, легким кивком головы указав мне на какого-то мужчину, женщину или парочку, сообщала тоном опытного гандикаппера Гандикаппер – специалист, нанятый, например, газетой, чтобы предсказывать результаты скачек.

: «Погляди-ка туда, Билл. Круто заваривает. Вот увидишь – больше часа он не продержится». И ее скептицизм чаще всего оправдывался. Официанты, обслуживавшие залы наверху, часто вынуждены были разводить повисших друг на друге мужчин и женщин или просить леди застегнуть блузку, а то и поднимать с пола не рассчитавшего силы клиента.
По долгу службы Элисон приходилось заниматься решением подобных проблем и конфликтов. Бывало, я в течение целого дня наблюдал за ней, за ее работой, за тем, что и как она делает, и это сблизило нас еще больше. Мне казалось, я уже неплохо знаю Элисон, и это действительно было так. Я догадался, что за уверенностью, с которой она управлялась с десятками служащих и клиентов, за строгими очками деятельной и энергичной бизнес-леди скрывается все то же одиночество. Как-то Элисон рассказала мне, что живет в роскошной квартире на Восемьдесят шестой улице, все окна которой глядят на север – на такой же многоквартирный дом на другой стороне улицы, и только окно столовой выходит на запад, так что из него видны холмы и лужайки Центрального парка. Квартира досталась ей от отца, давно овдовевшего банковского служащего, и Элисон призналась, что когда она переехала туда после его смерти, ее долго не оставляло тяжелое чувство. В самом деле, кому захочется жить в огромной и пустой квартире своего покойного отца? «Особенно на меня действовали обои, старые запахи и прочее, – сказала мне Элисон. – Это было просто невыносимо/.» Со временем, однако, она привыкла, и ей начали импонировать как обилие свободного места, так и внимание прежних соседей отца, многие из которых приняли в ней почти родительское участие. Комнаты оказались очень уютными, и это тоже было немаловажно: человеку, который живет и работает в Манхэттене, просто необходим отдых, после того как он целыми днями сталкивается с прямыми линиями и острыми углами тротуаров, машин, лиц, и Элисон не была исключением из общего правила.
В течение нескольких недель мы болтали почти ежедневно – главным образом, когда в офисах и конторах заканчивался обеденный перерыв и посетителей почти не было. Тогда Элисон подсаживалась за мой столик и рассказывала о том или другом из своих случайных любовников. Как правило, все они были уверены в себе, умны, наделены чувством юмора, хорошо образованны и все равно – ущербны. Каждому чего-то не хватало, признавалась мне Элисон, и дело было не в положении, деньгах или умении ухаживать, а в чем-то совсем другом, для чего она даже не могла найти подходящих слов. Разумеется, мы все в чем-то ущербны, все без исключения, однако Элисон, похоже, обладала особой способностью открывать эту ущербность в мужчинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179