Не забудь снять, когда уедешь.
Я несколько раз обернула пояс вокруг талии. На нем оказалась самодельная пряжка с застежкой, я пропустила через нее конец пояса и завязала.
– Он слишком свободен. – Стефан протянул руку, но Сэмюэль его опередил.
– Затяни потуже вокруг талии, – посоветовал он, помогая мне. – Потом перемести набок, чтобы кинжал тебя не порезал.
Удовлетворившись, он отступил.
– Я не враг, – спокойно сказал ему Стефан.
– Мы это знаем, – произнесла я.
Стефан потрепал меня по плечу и продолжил:
– Я тебе не враг, волк. Я очень рискую, взяв вас обоих под защиту. Госпожа хотела послать за вами кое-кого еще, но не думаю, чтобы это вам понравилось. – Зачем рискуешь? – спросил Сэмюэль. – Почему берешь нас под защиту? Я понимаю, что это значит. Меня ты совсем не знаешь, а Мерси всего лишь твой автомеханик.
Стефан рассмеялся, но не убрал руку с моего плеча.
– Мерси мой друг, доктор Корник. Мама учила меня заботиться о друзьях. Разве твоя не учила тебя тому же?
Он лгал. Не представляю, почему я была в этом уверена, но он лгал.
Некоторые волки умеют определять, лжет ли их собеседник. Я могу это делать только по отношению к тем, кого очень хорошо знаю, и к тому же если я сконцентрируюсь. Дело в обычных звуках, которые издает человек: дыхание, сердечный ритм и так далее. Обычно я на это не обращаю внимания. О Стефане я никогда ничего не могла сказать, не могла определить даже самые простые эмоции, у которых запахи отчетливо различаются. Пульс Стефана менялся очень произвольно и непредсказуемо. Иногда мне казалось, что он дышит только потому, что понимает: если он не будет дышать, окружающие почувствуют себя неудобно.
И тем не менее я была уверена, что он лжет.
– Ты только что солгал нам, – заявила я ему. – Почему ты нам помогаешь?
Я высвободилась из-под его руки, чтобы повернуться и посмотреть ему в лицо; Сэмюэль при этом оставался за мной.
– У нас нет на это времени. – Обычно жизнерадостное выражение исчезло с лица Стефана.
– Я должна знать, насколько мы можем тебе верить. Он изобразил один из сценических жестов фокусника – широко развел руки и вздернул голову, – и я почувствовала, как нас окружает тонкий покров настоящего волшебства. Как и от Зи, пахло землей, но в заклятии Стефана таились гораздо более темные силы, чем у гремлина.
– Отлично, – сказал он. – Но не браните меня, если госпожа будет в дурном настроении из-за того, что мы заставили ее ждать. Ты сегодня вечером позвонила мне и задала вопрос.
– Что ты только что сделал? – негромко спросил Сэмюэль.
Стефан раздраженно вздохнул.
– Я сделал так, чтобы в разговоре участвовали только мы трое, потому что по ночам здесь поблизости бывают и другие существа.
Он снова устремил на меня свое внимание.
– Когда я связался с нашим бухгалтером, она сразу переадресовала мен» к госпоже – что является не совсем обычной процедурой. Совершенно очевидно, наша госпожа гораздо больше заинтересовалась вами, доктор Корник, чем вашим вопросом. Она пришла ко мне и приказала позвонить вам – она не собиралась посылать меня за вами. Не хотела, чтобы у вас была даже такая защита, но когда я предложил свои услуги, она не стала возражать. Я здесь, Мерси, потому что хочу понять, что происходит, что вырвало госпожу из состояния летаргии, в котором она находилась со времени своего изгнания. Я должен знать, хорошо ли это или очень плохо для меня и моих сородичей.
Я кивнула.
– Хорошо.
– Но я сделал бы это и ради дружбы, – добавил он. Неожиданно Сэмюэль немного горько рассмеялся.
– Конечно. Мы все многое делаем ради дружбы с Мерси.
Стефан не повел нас через главные ворота, которые были так широки, что могли пропустить прицеп. Он направил нас к небольшой открытой боковой двери в стене.
В отличие от скрэба снаружи, земля внутри была тщательно обработана. Даже в ноябре трава в свете убывающей луны казалась темной и роскошной. У дома росли розовые кусты, виднелось даже несколько хризантем. Это был сад в строго французском стиле, с хорошо возделанными клумбами и тщательно подстриженными растениями. Будь дом в викторианском или тюдорианском стиле, сад выглядел бы он прекрасно. Но рядом с испанской гасиендой он казался странно неуместным.
Стены заросли виноградными лозами, лишившимися в это время года листвы. В лунном свете они выглядели рядами мертвецов, распятых на рамах и свесивших руки. Я вздрогнула и приблизилась к Сэмюэлю. Он странно взглянул на меня, несомненно, учуяв мою тревогу, положил руку мне на плечо и привлек к себе.
Мы по мощеной дорожке миновали плавательный бассейн, прикрытый на зиму, и по широкой лужайке обогнули гасиенду. За лужайкой стоял гостевой двухэтажный дом размером в треть главного. Именно к этому зданию нас вел Стефан.
Он дважды стукнул в дверь, затем открыл ее и впустил нас в прихожую, обставленную и расписанную агрессивными цветами американского Юго-Запада, вплоть до присутствия глиняных горшков и кукол качина. Но пахло здесь незнакомыми травами, а не пустотой.
Я чихнула, а Сэмюэль наморщил нос. Возможно, эта смесь была создана специально, чтобы смутить наше обоняние, однако ароматы были сильными, но не едкими. Они мне не нравились, но не помешали ощутить иные запахи: старой кожи и гнилых тканей. Я быстро и незаметно огляделась, но не увидела ничего, что объясняло бы запах гнили: все выглядело новым.
– Подождем ее в гостиной, – сказал Стефан, проведя нас через просторный зал и коридор.
Комната, в которую мы попали, была вдвое меньше самого просторного помещения моего трейлера. Но по сравнению с тем, что я видела раньше, она казалась уютной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89